Ужасно глупо…
Мелкий, холодный дождь больно сек лицо и настойчиво старался пробраться за плотно поднятый воротник. Плащ вымок и неприятной тяжестью давил плечи. Поэтому, когда Птифуар остановился и таинственно прошептал: «Здесь, господин Радон», – Радон облегченно вздохнул.
– Послушайте, Птифуар… Хорошо ли агенты поняли наш план?
– Мы сейчас проверим.
Птифуар вынул маленький свисток и несколько раз протяжно свистнул; и сразу же эхом в разных местах откликнулись тревожные трели.
– Все на местах! Переулок окружен! Теперь смело вперед.
Господин Радон знал – спрятанные агенты зорко следят за каждым подозрительным шорохом, знал, что рядом шагает верный Птифуар в сопровождении надежного эскорта вооруженных полицейских, – и все же страх заставлял вздрагивать и настораживаться.
Напрасно господин Радон пытался побороть усиливающуюся дрожь и принять соответствующий его высокому званию начальника Особого отдела бодрый и решительный вид. Ничего не помогало. Непослушная челюсть продолжала жизнерадостный пляс.
– Господин Радон, вы что-то изволили сказать?
– Я?., я… н-нет!.. н-нет…
– Вы нездоровы?
– П-пустяки!.. Маленька-ая лихо-орадочка!
Но вот впереди мелькнул тусклый свет качающегося на ветру фонаря.
Каждый старается ступать осторожнее и тише…
Тсс!.. Тсс!.. Рука тянется к поясу, где висит надежный спутник ночных обходов. Еще несколько напряженных шагов – и плотно закрытые грязными занавесками окна кабачка дядюшки Парпиньоля.
Птифуар, как бы обдумывая что-то, постоял у двери, потом тяжело постучал кулаком.
– Сейча-ас!.. Анато-оль, открой!
* * *
Ужин подходил к концу.
Усталые лакеи заботливо следили за бокалами
развеселившихся гостей.
Император, в сопровождении князя Ватерлоо, только что уехал, и неловкость, ощущавшаяся в его присутствии, моментально исчезла. Зал сразу разбух сытым шумом, смехом, нарушившим этикет официальных банкетов, и чрезмерным звоном сдвигаемых бокалов. Вице-президент Академии, наволновавшись в этот торжественный день, оживленно болтал, не замечая, что сосед, министр просвещения, мирно спит, положив лысую голову на блюдо с каким-то сладким соусом.
– Дорогой Песталоцци!.. Дорогой Песталоцци!.. Это будет грандиозно… Уже разработано до мельчайших… Дорогой!
В другом конце – Ней, скинув мундир, влез на стол и показывал непристойный фокус, привезенный им из последнего похода.
– Браво!., браво!.. Маршал, удивительно!
– Верно? Ха-ха!.. Послушайте!.. Идея! Поедемте к мадам де Верно… Мы великолепно закончим удачно начатый день!.. Я был там вчера… У нее есть такие
штучки… такие…
– Маршал… удивительный человек!..
– Едем к мамаше де Верно!
– Но, господа, удобно ли нам ехать в это заведение?
– Мы попросим графа Сен-Симона послать отряд полицейских очистить этот дом от посторонних, а затем во время нашего пребывания охранять его!
– Правильно!
– Маршал, люб-блю!..
– Граф Сен-Симон!..
– Дорогой маршал!.. Я, право, затрудняюсь! Полиция сегодня занята. А? Очень опасная облава… Заговор… А? Так что…
– Возьмите из резерва!
– Хорошо!.. Хорошо!.. Сейчас распоряжусь очистить заведение… А когда вернутся после удачной облавы остальные…
– Молодец Сен-Симон, молодец!..
– Маршал!.. Осторожней!.. Осторо…
* * *
– Сейча-ас! Анато-оль, открой!
Дверь гостеприимно распахнулась, и Птифуар вместе с полицейскими ворвался в кабачок.
– Говори, старый мошенник, где заговорщики?
Испуганный Парпиньоль удивленно икнул и с трудом выдавил:
– Никого нет! Никаких заговорщиков. Только посетители.
– Молча-ать!.. Где задняя комната?
– Там!
– Веди нас туда!
В задней комнате было темно и пусто. Озабоченный Птифуар приказал старательно обыскать кабачок. Полицейские обшарили все подозрительные уголки, но ничего не нашли.