«Laissez-faire» — просторный, огромный, совершенно современный ночной клуб с подсветкой на полу, мигающей синим и белым светом, блестящим металлом на стенах и столбах. Риа справляет свой день рождения в VIP-зоне наверху. Как только я вхожу в закрытую зону, она бежит мне навстречу.
— О! Мой! Боже мой! — кричит она. — Выглядишь потрясающе, детка. Я ВЛЮБИЛАСЬ в твои сапоги.
Она выглядит очень гламурно в красной ковбойской шляпе с полосами из страз, в облегающем красно-черном в полоску платье и высоких сапогах, которые я видела в одном модном журнале. Ее загорелая кожа поблескивает в отблеске освещения.
— Ну, ты и сама выглядишь просто сногсшибательно, — искренне говорю я.
Она взмахивает своими длинными, с как будто выгоревшими мелированными прядями волосами.
— Так и есть.
Я улыбаюсь. Риа никогда не умрет от ложной скромности. Я протягиваю ей подарок — красивый плетеный пояс, который купила в Милане.
— С Днем Рождения, Риа.
Она сияет.
— Спасибо. Пойдем. Давайте выпьем, — она подмигивает мне. — Мы пьем шампанское. Би Джей сказал, что мы можем заказывать все, что захотим, поэтому мы заказали шампанское, но мы не переходим границы, поскольку оно действительно очень дорогое, — тораторит она, пока мы двигаемся через помещение в сторону бара.
Мы уже почти на полпути, но начинает звучать любимая песня Риа — Джастина Тимберлейка «
Лейла
Что, если мы поцелуемся? Что тогда?
Моя грудь вдавливается в его жесткие мышцы, я даже не пытаюсь бороться. Я выросла с тремя братьями, поэтому знаю, что бесполезно бороться с людьми, которые намного больше и сильнее тебя. Вместо этого я смотрю на него взглядом, наполненным ядом. Он приволок с собой женщину.
— Отпусти меня.
— Испугалась? — насмешливо спрашивает он, голос густой и гладкий.
— Тебя? — ехидно поддеваю я, сама по себе идея мне кажется уже невероятной.
Он смеется, смех отдается где-то глубоко внутри него, и похож на злой рокот. Но мне нравится, мне очень нравится.
— Да, меня, — отвечает он. — Мне нравится связывать девушек и лизать их киски, пока они не начнут кричать.
Я чувствую, что мой живот соглашается с ним. Как отличается смех этого мужчины от того, с кем я делила пламя от зажигалки в сарае.
— О, ты отвратителен.
Он удерживает меня на расстоянии вытянутой руки и проходится вниз глазами, намеренно задерживаясь на моей груди перед тем, как остановить свой взгляд, на моем голом животе.