— Сейчас, когда ты за день потратила уже столько сил и порядком устала? Нет, я этого не допущу, позволь мне все сделать самой.
Зиновия завладела ключами и поспешила на кухню, где в эту минуту прислуга как раз сидела за ужином.
— Не беспокойтесь, пожалуйста, — воскликнула она, сердечно отвечая на приветствие. — Где ключница? Сегодня я выдаю провизию.
Квита облизала ложку и встала было из-за стола.
— Нет, моя милая, доедай спокойно.
Зиновия опустилась на деревянную лавку и сперва похвалила Тараса, затем — повара, потом — кучера и лошадей. У Адамиско, кухонного тирана, веселого и подвижного, несмотря на свои семьдесят лет, было круглое гладко выбритое лицо — физиономия из итальянской пантомимы. Он польщенно заулыбался и сделал Зиновии несуразнейший комплимент, когда она и его, в числе прочих, одарила серебряным гульденом; другими, кто получил по гульдену, были Тарас и стряпуха Дамьянка.
— А что это вы едите? — поинтересовалась Зиновия.
—
Сладкие речи для сердца тенета.
Ты весь опутан, не зная сам как.
Хиппель[31]
На следующее утро Зиновия спустилась к завтраку, когда все уже собрались за столом. Дамы встретили ее громкими возгласами изумления, а Менев — одобрительным кивком головы.
— Вот это я называю вкусом, — проговорила двоюродная бабушка.
На Зиновии был пеньюар, восхитивший всех: белое благоуханное облако из шелка и кружев, на которое ниспадали ее темные локоны. Расположившись, красавица извлекла откуда-то маленькую серебряную табакерку и скрутила себе папироску.
— Только, пожалуйста, не пугайтесь, — сказала она, — это не невоспитанность, сейчас в Лемберге все дамы курят.
Она поднесла огонь к изящной миниатюрной штучке и начала голубыми кольцами выпускать перед собой легкий дымок.
— Какой превосходный аромат, — оценил Менев.
Зиновия будто ждала этого признания. Она тотчас вскочила на ноги, набила его трубку своим табаком и разожгла для него. Меневу не оставалось ничего другого, как поцеловать ей руку, табак действительно был выше всяких похвал! Даже Тарас, почуяв это, навострил уши и широко раздул ноздри. Как и каждое утро, вошла Квита, чтобы посоветоваться с хозяйкой, но на сей раз у нее было самое жалкое лицо на свете.
— Что с вами, милочка? — участливо поинтересовалась Зиновия. — Вы захворали?
— Ах, барыня, у меня так зубы разболелись, не передать.
— О, в таком случае я могу вам помочь! — воскликнула Зиновия, быстро покинула комнату и вскоре воротилась с флакончиком, который передала ключнице, сопроводив свой дар кратким наставлением. Та растроганно поблагодарила, а почему бы и нет, ведь до сего дня ни единого человека не беспокоила ее зубная боль.
Стоял замечательный день. Ленты тумана еще тянулись над серебристой от росы землей, но солнце уже поднялось, и небо было голубым и безоблачным. У Зиновии возникла охота прокатиться верхом по окрестностям. Менев тотчас же велел казачку оседлать лошадь, сразу рядом оказалась и Софья, чтобы помочь амазонке облачиться в платье для верховой езды.