---------------------------------------------
Эд Макбейн
Глава 1
Рутина. Кругом одна рутина.
Рутинными кажутся даже косые лучи октябрьского солнца, которые, проникая через густую металлическую сетку на окне, образуют янтарные узоры на выщербленном полу дежурной комнаты.
В этом солнечном свете мелькают тени – тени высоких мускулистых мужчин в рубашках с закатанными рукавами. Хотя на дворе стоит октябрь, в дежурке очень жарко – бабье лето все еще не сдает своих позиций.
На одном из столов звонит телефон.
Из-за окон доносится городской шум: гомон детворы, толпой вывалившей из школы, выкрики уличного торговца “Сосиски, лимонад!”, натужное гудение автомобилей и автобусов, звонкое щелканье по асфальту дамских каблучков, тарахтение роликовых коньков по разрисованному мелом тротуару. Но так бывает не всегда. Иногда в городе вдруг наступает полное затишье. И тогда кажется, что можно расслышать даже стук собственного сердца. Однако и эта тишина тоже часть городского шума, она входит в эту раз и навсегда заведенную рутину городского дня. И когда в подобные минуты влюбленная парочка, гуляя, пройдет под окнами участка, в дежурку долетают обрывки их бессвязных фраз. Полицейский, стучащий на пишущей машинке, внезапно остановится и поднимет голову. Это там, за окном, идет своим чередом жизнь города.
Рутина.
У автомата с газированной водой стоит один из детективов. Он ждет, пока наполнится стаканчик. Затем запрокидывает голову и с видимым наслаждением выпивает охлажденную воду.
Стандартный полицейский револьвер тридцать восьмого калибра мирно покоится в его кобуре, пристегнутой слева на поясе. Звук пишущей машинки заполняет всю комнату: пусть коряво, пусть с большим напряжением, но отчеты должны быть напечатаны, и обязательно в трех экземплярах – секретарей полицейским не положено по штату.
Снова звонит телефон.
– Восемьдесят седьмой полицейский участок, детектив Карелла у телефона.
Эта комната как бы существует вне времени. Рутинные действия накладываются тут одно на другое и тем самым образуют классическую картину каждодневной полицейской работы. Картина одного дня почти ничем не отличается от другого. Изо дня в день – канцелярская рутина и рутина следственных действий. И только очень редко встречается дело, которое требует отклонения от классической схемы. Работа полиции более всего схожа с боем быков. Прежде всего тут наличествует арена, а на ней, естественно, бык. Постоянными действующими лицами являются также матадор, пикадоры, служители арены. Музыка здесь всегда играет традиционная, ритуальная. Она сопровождает все стадии корриды – грандиозного состязания, которое на деле никаким состязанием и не является. Ибо обычно умирает бык. Иногда, но очень редко, если бык проявил уж просто исключительную храбрость, его могут пощадить. Но, как правило, он умирает. Собственно, и спорта тут никакого нет, ибо исход боя предрешен задолго до того, как этот срежиссированный бой начался. Быку суждено погибнуть. Бывают, правда, и кое-какие сюрпризы в ходе этой освященной веками церемонии: то матадора подымут на рога, то бык вдруг перемахнет через ограду, однако сам процесс остается неизменным, являя собой как бы классический ритуал кровопролития.
Примерно так обстоит дело и с работой полиции. Комната дежурных – это место, где день и ночь совершается один и тот же рутинный ритуал. Время как бы не властно над действиями людей, находящихся здесь, оно не властно и над вершимой ими работой.
Все они заняты в классическом обряде кровопролития.
– Восемьдесят седьмой полицейский участок. Детектив Клинг слушает.