Очевидно, Адамс ее в этом обвинял. Роджер счел за благо не высказывать своих сомнений. Поэтому после их свидания девушка ушла, если не счастливая, то все же более спокойная.
Изучение донесений познакомило Роджера с показаниями других свидетелей. Когда с этим было покончено, Роджер решил лично вызвать их всех поочередно к себе. Вот тогда-то ему и удалось установить, чем занимался Гай Рэнделл в день своей смерти, а через несколько дней узнал три момента, упущенные Адамсом: что в тот самый день Рэнделл встретил Джеремию Скотта, что Акерман, один из оптовых покупателей Перримана, слышал слова Скотта, обращенные к Рэнделлу в довольно угрожающем тоне; и что владелица пансионата, в котором живет мисс Леннокс, с неодобрением отзывается о своей постоялице.
Первый «мирный» период расследования, продолжавшийся ровно три недели после убийства Рэнделла, закончился, когда Роджер послал Гудвину записку:
«Встретимся сегодня в 12.15 минут в Сиблее».
Оставив машину у обочины, Роджер двинулся пешком к ресторану. Он обдумывал пришедшую ему накануне в голову мысль, каким образом сломить сопротивление Сайбил Леннокс или хотя бы проверить, истинное оно или кажущееся.
Стоящий на своем обычном месте швейцар «Сиблея» Льюис с ужасом узнал человека, шагающего в его сторону.
Роджер заметил напряженный взгляд и неестественную бледность ресторанного служителя и задержался около него.
— Как чувствуете себя, Льюис?
— Все еще не по себе, инспектор. Знаете, вы очень на него похожи… Ну, как, выяснили, кто его порешил?
— Пока ищем. Последний раз, когда мы с вами разговаривали, вы обещали мне хорошенько подумать о посещениях мистера Рэнделла и особенно о том, что случилось в самый последний день. Вы по-прежнему четко помните, что за приятельницей Рэнделла кто-то шел следом?
— Я уверен, сэр. Так же уверен, как то, что вы не Рэнделл. Этот парень так и стоит у меня перед глазами. Она тогда бежала, как будто за ней по пятам гонится дьявол. А он идет себе вроде бы и не спеша, а ведь не отстает!
— Она всегда так спешила или только в последний раз?
— Почти всегда, если не бывала с мистером Рэнделлом, но в тот день она почти бежала. И все оглядывалась через плечо.
Роджер кивнул.
— Он не был ни толстым, ни тонким, — продолжал Льюис. — Пониже вас или меня, но и не низенький. Одет в синий костюм. Сзади брюки здорово лоснились.
— Видели ли вы его раньше?
— Нет.
— Но это точно, он шел следом за мисс Леннокс, первый раз, когда они встретились к ленчу, и второй раз уже вечером?
— Провалиться мне на этом месте, если я вру!
— Ну что ж, спасибо… Мне помнится, вы однажды говорили, что она казалась испуганной?
— Да, до смерти, и все время оглядывалась.
— Ну, а раньше она бывала испуганной?
Льюис решительно затряс головой:
— Ни боже мой!
— Ясно… Ну что ж, сегодня она придет сюда одна. Я собираюсь с ней тут потолковать.
Роджер вошел в ресторан. Его встретил с поклоном невысокий человек с белоснежной бородкой. Это и был Сиблей.
— Я оставил для вас столик, инспектор, в таком месте, где ваши разговоры никто не услышит. Можете не сомневаться.
— Огромное спасибо. Но вы знаете, что он на троих?
— Да, да. Все уже готово.
Столик стоял в углу. Несколько человек посмотрели с нескрываемым любопытством на Роджера и Гудвина, пока они пробирались к нему. Могучая фигура Гудвина, казалось, заполнила весь зал.
— Хэллоу, сэр!
Это Гудвин на ходу здоровался с Роджером.
— Садитесь, Джек. Подождем прихода мисс Леннокс, а пока закажем выпить.
— Какова цель нашей встречи?
— Она до сих пор не хочет сознаться, что ее что-то тревожило в день смерти Рэнделла. Но швейцар клянется, что она была смертельно перепугана человеком, который оба раза преследовал ее вплоть до самого ресторана.