Подойдя к борту вверенного мне судна, гражданка Ямада убедилась в том, что на поверхности воды свертка уже не было, из чего она сделала, по моему представлению, достаточно верный вывод о том, что сброшенный иностранной пассажиркой предмет утонул. Немедленно после убеждения в означенном гражданка Ямада направилась в служебный отсек находящегося под моей ответственностью судна, сообщила вахтенному (младший матрос Камеда Йосио, 25 лет, уроженец города Тояма, префектура Тояма, остров Хонсю) о событии чрезвычайной важности, отказалась излагать ему, как обычному вахтенному и как, по ее мнению, не достигшему возраста умственной зрелости гражданину, какие-либо детали происшедшего, в результате чего вахтенный Камеда, испытывая со стороны гражданки Ямада активное психологическое давление, был вынужден разрешить ей пройти к моей каюте, в которой я находился в процессе ночного отдыха…»
– Одни сплошные процессы и наружности… – Я изрядно притомился пробираться сквозь витиеватые сплетения полузабытых классических иероглифов и высокопарных, но давно уже выхолощенных японских словес. – Я, Нисио-сан, таких текстов давно не читал.
– Я тоже… – Нисио решительно пресек мои поползновения удариться в лирику. – Что думаешь?
– Не знаю пока…
«…На мой вопрос о том, знакома ли ей упомянутая выше пассажирка иностранной наружности, гражданка Ямада ответила, что лично с ней она никогда знакома не была, но, по ее уверенному мнению, иностранная пассажирка принадлежит к низко оцениваемому ею разряду граждан иностранных государств, которые при переезде на временное проживание в Японию не прекращают действовать по принятым у них на родине понятиям и меркам, разнящимся с принятыми понятиями и мерками у нее на родине, то есть непосредственно в Японии – по крайней мере, в префектуре Ниигата. В частности, гражданка Ямада выразила глубокое убеждение в том, что пассажирка иностранной наружности в силу иностранного происхождения отказывается выполнять требования глубоко уважаемого ею японского правительства, предъявляемые к процессу утилизации бытовых отходов на территории Японии, не желает строго соблюдать график избавления от бытового мусора, установленного для города Ниигата (сбор перерабатываемых отходов по понедельникам и пятницам, неперерабатываемых – по четвергам, крупногабаритных неутилизируемых объектов – второй и четвертый вторник каждого месяца), и испытывает постоянное желание избавляться от бытового мусора в удобное только ей время – например, ранним утром, и в неприспособленных для этого местах – в частности, используя для захоронения мусора водную поверхность Японского моря. На мой вопрос относительно предположений о том, что могло бы составлять содержимое свертка, выброшенного иностранной пассажиркой с борта вверенного мне судна, гражданка Ямада высказала уверенное мнение о том, что в свертке находилось два или три связанных вместе свернутых в рулоны ковра, длина которых превышает ее собственный рост приблизительно на 10 – 15 сантиметров. Выслушав подробные объяснения гражданки Ямада о происшедшем событии, а также ознакомившись с ее обстоятельным личным мнением обо всех иностранных гражданах, проживающих в Японии и не желающих соблюдать правила проживания в нашей родной стране, я обратился к ней с просьбой изложить все сказанное ею в мой адрес в письменном виде в форме заявления (текст заявления гражданки Ямада на 8 страницах прилагаю).