"
"Когда мы договаривались, сказала она, я объяснила тебе что не могу платить больше. Все деньги сделанные в балете ушли на квартиру и мы живем с Чарли исключительно на зарплату "Раннэрс скул". Если тебе не нравиться, можешь уйти хоть сейчас..."
"Леночка", примирительным тоном промяукал Чарли и погладил ее по спине. "Мы опаздываем".
"Отстань", сказала она. "Сейчас пойдем". И подняла лицо ко мне. "Делаешь людям одолжение, даешь им работу, и они же недовольны и обвиняют тебя... Я могла, между прочим нанять человека, которого мне рекомендовал суперинтендант - грека. Он специализируется в ремонтных работах..."
Я промолчал. Подумав что грек взял бы с нее пять или восемь, в зависимости как долго он находится в Соединенных Штатах, то-есть как давно он эмигрировал.
"Леночка!"
Чарли взял ее шубу и сумку и они ушли, хлопнув дверью.
Я проработал еще несколько часов, принял душ и вышел. В холле, дормэн протянул мне конверт с титульной шапкой "Раннэрс скул" на нем. "Миссис Клюгэ велела передать."
Надорвав конверт я обнаружил в нем 72 доллара, вложенные в клочок бумаги с торопливыми словами "В твоей помощи мы больше не нуждаемся. Спасибо."
Придя к себе в отель я включил ТиВи, удалил звук и лег спать. Проснулся в три часа ночи, спокойный и абсолютно равнодушный. На молчаливом экране обегал сцену балерун. ТиВи был старый - изображение грубым и бесцветным как старые фотографии. Я встал и выключил тиви. Уснул опять. Мне приснилось что я, с маской на лице тру Мишу Барышникова губкой, смоченной в едкой жидкости. От губки и Миши идет дым. Вокруг стоит беззвучная толпа состоящая из пуэрториканцев, и черных и беззвучно аплодирует.