Да и состоится ли еще один конкурс?
Презрев недовольный ропот зала, то почти исчезающий, то накатывающий опять, безжалостные устроители продолжали церемонию. Третье и четвертое места достались парам, которые, очевидно, их заслуживали. Второе место дали паре с Мартиники.
"Прогрессивная новая несправедливость заменила старую, непрогрессивную, - философски заметил я, обращаясь к Джи Джи, - цветным прилично дали второе место. Потому что они цветные. Еще раз подчеркнуть, что мы любим наших цветных и мы не расисты. Тахар бен Джалулу дали Гонкуровскую премию по той же причине".
"Путэн бордель, - воскликнул Джи Джи, - ты меня удивляешь, Лимоноф!"
Первую премию они дали паре... Когда они выбрались на сцену, мне сделался ясен механизм сознания членов жюри. Они выглядели, вот именно в этом ключ к пониманию, выглядели не моложе, но современнее других пар. Они в точности соответствовали городским стандартам хорошо сохранившейся молодящейся пары, принадлежащей к средней буржуазии. Такие в паблисити вспышках, прилизанные и моложавые, агитируют вас застраховать вашу жизнь. Оба были среднего роста. У него короткие волосы зачесаны набок, умело подкрашены и сзади, за ушами чуть длиннее. Серый костюм, казалось, был сшит тем же портным, что и костюм конферансье. Брюки не узкие и не широкие, белая рубашка и красная бабочка. Она, в красном платье, в меру открытом и в меру закрытом, в меру обтягивающем. Прическа а-ля Симон Вейль, член Европейского парламента. Их манера танцевать, правильно, но бесстрастно, не могла им принести выше пятого или даже шестого места, но подсознательно их облик соответствовал стандартам жюри. Ибо никто в этом жюри не был экстравагантен, они тоже все были средние представители своих профессий. Людмила Черина вручила паре билет на круазьер.
"Твои фавориты, - объяснил Джи Джи, отвечая на мою гримасу, - слишком народны для этого жюри. Они как бы, знаешь, олицетворяют стихию "баль Мюзетт", от них несет карманьолой и этим "А, са ира, са ира, са ира..." Они слишком энергичны, стихийны для такого буржуазного жюри".
"Пойти, что ли, сказать пятому месту, что они были лучше всех, а, Джи Джи?" "Пойди".
Я посмотрел на сцену. Туда уже влезли, может быть, с сотню зрителей и смешались с жюри и премированными парами. Группа седовласых что-то гневно кричала председателю жюри. Множество тел обступили "Лешку с Надей". Их даже не было видно.
"Видишь, есть кому их утешить. Пойдем, - сказал Джи Джи. - Я еще хочу успеть купить пожрать у араба. Он открыт до полуночи."
Мы выбрались из зала. На углу Фобург Сент-Оноре и авеню Баграм мы расстались. Я пошел к пляс Этуаль. Я хотел поразмышлять о проблеме несправедливости.
Мы вернулись к ней вместе с Джи Джи через некоторое время. Джи Джи сидел у меня. У него нет ТиВи. У него в шамбр дэ бонн* в 17-ом есть сейф для хранения фотокамер, есть электроплитка и туалет, как в тюрьме, но ТиВи нет.
* Комната для служанок. Дешевое жилище под крышей (фр.).
Только что окончился чемпионат мира в среднем весе. Победу получил Шугар Рэй. По очкам... Из троих судей двое приняли его сторону.
Джи Джи со злостью сдавил коробку дистанционного управления, и экран погас. "Ты знаешь, почему происходят революции, Лимоноф?" "По множеству причин..." "Ни х... подобного. Причина всегда одна. В обществе, готовом для кровопускания, победу всегда, во всех случаях присуждают слабейшему. Это может продолжаться долго, но в конце концов народные нервы не выдерживают. Ты видел, что претендент был сильнее? Ты видел. Ты видел, что несколько раз он так впечатал Рэю в нужное место, что тот поплыл? Ты видел и все видели, что в конце последнего раунда Рэй еле добрел в свой угол, а наш мэк танцевал себе по рингу, свеженький? Видел? И что, эти жулики присудили победу Рэю! И ты слышал, что сказал наш человек в микро. "Я знаю, что я выиграл матч, и он - Шугар Рэй, знает. Для меня - я победил".