Меня остановил неприятно изучающий взгляд Арины. Она вдруг уставилась на меня, как будто снимала мерки. Даже брови нахмурила от сосредоточенности. Наконец изрекла, как приговор:
— Ты меня прости, конечно, но этот ядовитый цвет тебя жутко бледнит. И для вечернего платья здесь слишком широкие бретельки.
— Это ты так думаешь. А мне нравится, — огрызнулась я. Тоже мне, передача "Снимите это немедленно"!
Арина надулась. Потом резко спросила:
— Так ты точно не пойдешь танцевать?
— Я же сказала — нет!
— Тогда посторожи мою сумочку, хорошо?
Словно вырвавшись из клетки на свободу, Арина тряхнула волосами и ввинтилась в круг танцующих. Естественно, она прекрасно двигалась. Она совершенно не терялась среди незнакомых людей. Не прошло и пяти минут, как она хохотала о чем-то с какими-то девчонками. Ни на ком из них не было такого дурацкого платья, как у меня.
Столики опустели. На площадке в переливах огней танцевала целая толпа. Я сидела, отделенная от общего праздника метрами пустоты. На столе передо мной блестела серебристая сумочка. Обида, зависть и много других нехороших чувств накручивали меня изнутри.
Наконец я не выдержала и, схватив сумочку, решительно двинулась к танцующим. протолкавшись к Арине, я дернула ее за голый локоть.
— Слушай, сама сторожи свои вещи. Я тебе не собачка. Я спать пошла.
Оставив Арину с открытым ртом и с сумочкой в руке неподвижно стоять среди мечущихся тел, я пошла к нашему корпусу. Дорожка уводила в темноту, звуки дискотеки постепенно затихали вдали… Как это ни глупо, мне хотелось плакать.
Внезапно меня настиг стук каблучков.
— Машка!
Я обернулась. За мной бежала Арина. Злосчастная сумочка прыгала у нее на бедре.
— Маша, извини меня, пожалуйста, — пыхтя, сказала Арина. — Меня иногда заносит. Я сама знаю, какая тогда становлюсь отвратительная. Однажды в школе мне девчонки даже темную устроили за выпендреж. Ты думаешь, я всерьез считаю себя какой-то раскрасавицей? Да у меня уши как лопухи, и зубы некрасивые, и ноги костлявые, вот! А ты молодец, что поставила меня на место.
Я знала, что никогда бы не смогла вот так честно сказать о себе. Так может сделать только очень уверенный в себе человек. Очень хороший человек.
— Ерунда, — смущенно буркнула я. — Ты ничего такого не сделала. Я действительно не хотела танцевать и могла покараулить твою сумочку.
— Да, но мне надо было по-другому попросить, — серьезно сказала Арина. И тут же улыбнулась, заблестев своими "некрасивыми" зубами:
— Ну все? Ругаться не будем? Мир, дружба, жевачка?
Вот так мы подружились с Ариной. Однако ее талант обрастать друзьями распространялся не только на меня. На следующее утро на пляже с ней здоровалось пол-отеля. А вечером, когда мы снова болтали за столиком, к нам подошел высокий темноволосый парень. Красивый, как картинка. Его портили только слишком правильные дуги бровей над круглыми глазами. Это придавало ему смешное выражение — как у совенка.
— Привьет, — сказал он с акцентом.
— О, Юче! — обрадовалась Арина. — Садись. Знакомься: это Маша. А это Юче, он сын хозяина отеля. Представляешь, я услышала, какая у него классная мелодия на телефоне, и поняла, что умираю, хочу такую же. Турецкая музыка — это что-то! И Юче мне скинул ее по блютузу.
Турок, сын хозяина отеля, года на три старше нас… У меня ни за что бы не хватило смелости с ним заговорить. Арина же болтала запросто, словно он был ее одноклассник.
— Юче — ужасно смешное имя. И перевод смешной: что-то вроде "высокопоставленный". Правильно я говорю, Юче? У вас, у турков, в именах вообще мания величия.
— Вина хотите? — спросил наш новый "высокопоставленный" приятель.
— Нам не наливают, — сморщила нос Арина и покрутила на запястье синий пластиковый браслет.
У меня был такой же. Всем туристам при заселении в отель надевали эти браслетики, чтобы можно было пользоваться благами системы "все включено". Взрослым — красные, а несовершеннолетним — синие. Бармены, разливающие алкоголь, зорко следили, чтобы дети не спивались вслед за родителями.
— Нет проблем, я принесу, — сказал Юче, поднимаясь.
— Ой, нет! Нас родители убьют! — всполошилась я.
— Да они не узнают! — отмахнулась Арина. — Они сейчас на анимации. Неси, давай!
— Ну как он тебе? — зашептала она, как только Юче отошел. — Красивый, правда? И по-русски классно говорит. Только акцент смешной. Вчера мы с мамой заходили на ресепшен, он был там с отцом и глаз с меня не сводил, бедняга.
— А откуда он знает русский язык? Он учился в России?
— Нет, где-то в Европе. Я не запомнила точно. А по-русски в этом отеле даже садовники говорят. Мы же их основные постояльцы!
Юче вернулся с двумя бокалами в руках.
— А ты что, не будешь? — удивилась Арина. Он скорчил смущенное лицо:
— Я не пью. Отец запрещает, и вообще, у нас обычай… Но вы пейте, не стесняйтесь. Это хорошее вино. Не то, которое всем разливают.
— Ага! А всем, значит, разливают дрянь! Вот ты и попался! — торжествующе воскликнула Арина. — Ладно, проехали. У меня есть тост. Я хочу выпить за Турцию — волшебную страну, которая этим летом подарила мне замечательных друзей. Давай, за тебя, подруга, — и она легонько стукнула своим бокалом мой.
Я с опаской пригубила вино. Раньше я пробовала только шампанское. Мне наливали его на день рождения, но оно мне совершенно не понравилось. Вино тоже оказалось кислым, но после пары глотков я привыкла. Еще два глотка — и неловкость сменилась приятной легкостью. Мне стало хорошо и весело.
Вообще-то мне не привыкать быть третьей лишней при подруге с парнем. Обычно подругу такая ситуация устраивала. Ей нужна была зрительница, которая сможет оценить ее победу. А парень обычно раздражался и ждал возможности остаться с подругой наедине. Я чувствовала себя полной дурой.
Но сегодня все было по-другому. Если Юче и хотел, чтобы я ушла, то виду он не подавал. Он удостоил меня несколькими вопросами и сделал вид, что ему интересны ответы. Он рассказывал смешные байки про туристов. Он оказался нормальный парень, этот Юче. Я привыкла видеть турков в черных брюках и белых рубашках — так ходил обслуживающий персонал. Юче носил джинсы и футболку с длинным рукавом. Кроме мусульманского запрета на алкоголь, никаких восточных прибамбасов я за ним не заметила.
Арина звала его танцевать, но Юче помотал головой.
— Эта дискотека для туристов.
— Значит, есть Турция для туристов и Турция для турков? — язвительно спросила Арина. Он высоко поднял тонкие брови.
— Конечно.
Потом, подумав, добавил:
— А вы хотели бы посмотреть настоящую Турцию? Могу устроить.
Не "ты хотела", а "вы хотели", отметила я. Он сказал так, конечно, из вежливости, но я все равно была благодарна.
Арина оживилась. Она дотошно выспрашивала детали предстоящей прогулки. А куда мы поедем? А на чем? А что у тебя за машина? А права у тебя есть?
Юче проводил нас в номер. Аринин корпус был по дороге первым. Прощаясь с ней, я шепнула:
— Если ты хочешь поехать с ним вдвоем, скажи. Я совершенно не обижусь. Я вообще не очень хочу ехать…
— Ты что, Машка, перепила что ли? — яростно зашептала она в ответ. — Да мне и в голову не пришло бы поехать без тебя. Я этого парня знаю часа три от силы. Мало ли что у него на уме. Так что или едем все вместе, или я тоже откажусь.
Конечно, едем все вместе, вздохнула я про себя. Понятное дело, если бы Арина видела во мне достойную соперницу, она бы не настаивала. Но я не умею выбирать платье к лицу, не могу связать с парней двух слов, и вообще… Что я, на себя в зеркало не смотрела?!
Отправив Арину спать, Юче проводил и меня. Из вежливости, конечно. В лучах фонарей огромными свечами стояли пальмы. Шуршали в кустах ящерицы. Мне было очень неловко — за свое глупое молчание и за то, что парень моей подруги вынужден меня провожать. Юче тоже молчал. Наверно, хотел поскорее от меня избавиться.