Действие четвертое. Будет ранняя весна.
(Хватает на руки Ашота, кружит его по комнате.) Ух, Ашотик!
А ш о т (дрыгает ногами). Пусти! Пусти, говорю!
Самойлов ставит его на пол. Он одергивает пиджак, топорщит усы.
Я тебе что – девушка, да? – на руках меня носить!
С а м о й л о в. Нет, скажи: разве мы не молодцы? В два года сделали такое дело. А ведь с ничего начинали!
А ш о т. Вот-вот... сэбя не похвалишь – сидишь, как оплеванный, да?
С а м о й л о в. Нет, а что же! Вот вернется Иван Иванович, я из него душу вытряхну, а добьюсь разрешения начать опыты!
Входят Макаров и Шардецкий.
А ш о т. Ну, вот – начинай, да? Вытряхивай...
Ш а р д е ц к и й. Здравствуйте... (Устало опускается на стул.)
М а к а р о в. Здравствуйте, товарищи. (Шардецкому.) Может, лучше у вас в кабинете, Иван Иванович?
Ш а р д е ц к и й. Все равно... Здесь это началось, пусть здесь и кончится. (Самойлову.) Петр Иванович, будьте добры, пригласите сюда всех руководителей отделов и лабораторий.
С а м о й л о в. Хорошо... (Направляется к телефону.)
Короткое затемнение. Свет. В комнате человек двадцать начальников отделов и лабораторий.
Ш а р д е ц к и й. Олег Викторович, начните, пожалуйста, вы.
М а к а р о в. Хорошо. (Выходит к доске.) Значит... вот такие обстоятельства, товарищи. В течение последних дней наше правительство предпринимало энергичные попытки договориться с Соединенными Штатами Америки о мирном применении нейтрин-генераторов, об исключении нашей работы и аналогичной работы у них из военной сферы. Переговоры велись и через дипломатические каналы, и через научные, и на самом высоком уровне... Но – договориться не удалось. В Америке сейчас, после провозглашения известной вам «доктрины опережающего удара», – обстановка истерии. Любые наши действия, любые попытки обменяться мнениями по существу дела – политики и военные в Соединенных Штатах воспринимают как подвох, как попытку разведать: какая у них степень готовности нейтринного оружия. Могу, например, сообщить, что американское правительство отказало Ивану Ивановичу Шардецкому в его просьбе поехать в США, чтобы обсудить с американскими учеными и экспертами эту проблему. Отклонило оно и альтернативное предложение: командировать американских физиков к нам. Тогда... Иван Иванович, может, дальше вы сами?
Ш а р д е ц к и й. Нет, продолжайте, пожалуйста. У вас хорошо выходит...
М а к а р о в. Гм... Тогда в правительстве был заслушан доклад Ивана Ивановича о возможностях нейтрин-генераторов, а также доклады наших военных и политических деятелей. И на основе всего этого (торжественно повышает голос) с целью устранения военной опасности нашему государству и всему миру – было принято предложение академика Шардецкого о единственно возможном в сложившейся обстановке варианте применении нейтринных генераторов...
Ш а р д е ц к и й (поднимается). Что это за вариант, я скажу сам. Собственно, вам всем он ясен, товарищи. Надо будет запустить все генераторы на излучение нейтрин малых энергий – с тем, чтобы резко повысить их концентрацию в Земле и околоземном пространстве. Этим самым...
В а л е р н е р (вскакивает). Но позвольте, Иван Иванович! Это же... конец!
Ш а р д е ц к и й. Этим самым мы на долгое время повысим устойчивость атомных ядер всех тяжелых и сверхтяжелых елементов...
С а м о й л о в (хватается за голову). И это предложили вы?! Вы – физик! Да вы понимаете, что это значит!
Ш а р д е ц к и й. Да, я понимаю, что это значит! Это значит, что все радиоактивные вещества перестанут излучать частицы и гамма-кванты. Это значит, что прекратятся цепные реакции деления, погаснут реакторы – все, в том числе и наши, испускающие потоки первичных нейтрин.
С а м о й л о в. Да это же конец ядерной физике и ядерной техники! Теперь к ядру сто лет не подступиться...