Как мне объяснили, эта сказочно богатая и мастерски исполненная безделушка представляла собой «ex-voto» [3] , который великий герцог Фердинанд II, умерший в 1630 году, обещал святому Карлу Борромео за свое исцеление. Подарок уже находился в дороге, когда Фердинанд скончался, тогда его наследники, будучи трезвомыслящими людьми, порешили, что коль скоро святой не услышал молитвы, они освобождены от оплаты, и затребовали сокровище назад. К каким только причудам не приводит суеверие, и можно с уверенностью сказать, что из всех бесчисленных человеческих безумств подобная, несомненно, оказывает наиболее разрушительное действие на разум и душу.
Затем мы перешли в соседний зал полюбоваться знаменитой «Венерой» Тициана, и я должна признать, что это величайшее произведение потрясло меня сильнее, нежели «ex-voto» [4] Фердинанда — красота Природы возвышает душу, между тем как религиозный абсурд ввергает ее в уныние.
На большом полотне изображена очаровательная блондинка с прекрасными глазами, правда, игра света и тени подчеркнута чересчур резко для светловолосой женщины, чья прелесть, равно как и ее характер, обыкновенно заключается в мечтательной нежности. Прелестница возлежит на белом ложе, одной рукой она ласкает цветы, другой, изящно согнутой, пытается прикрыть свой восхитительный бутончик; вся ее поза дышит сладострастием, а детали этого прекраснейшего тела можно рассматривать бесконечно. Сбригани заметил, что, на его взгляд, эта Венера поразительно похожа на нашу Раймонду, и я согласилась с ним. Прелестная наша спутница залилась краской, когда мы поделились с ней своим открытием, и жаркий поцелуй, запечатленный мною на ее губах, показал ей, насколько я разделяю мнение своего супруга.
В следующей комнате, известной как «зал идолов^, мы увидели большое собрание полотен Тициана, Паоло Веронезе и Гвидо и здесь же обнаружили нечто совершенно удивительное: гробницу, наполненную трупами, изображающими все стадии разложения, начиная с момента смерти до полного материального распада человека. Эта мрачная композиция выполнена из воска, настолько мастерски раскрашенного, настолько искусно вылепленного, что вряд ли настоящий процесс умирания выглядит так реально и убедительно. Этот шедевр производит такое яркое впечатление, что вы не в силах оторвать от него взгляд; вас пробирает дрожь, в ушах, кажется, слышатся глухие стоны, и вы невольно отворачиваете нос, будто учуяв тошнотворный смрад мертвечины… Эти жуткие сцены воспламенили мое воображение, и я подумала о том, сколько людей претерпели подобные, леденящие душу метаморфозы благодаря моей порочности. Впрочем, я увлеклась, поэтому добавлю лишь, что это сама Природа побуждает меня к злодейству, если даже простое— воспоминание о нем приводит мою душу в сладостный трепет.
Рядом располагается еще одна общая могила, выполненная точно таким же образом и также кишащая жервами чумы; здесь наиболее яркой фигурой является обнаженный мужчина, который изображен в тот момент, когда он, выронив из рук чье-то мертвое тело, клонится вниз и умирает сам. Вся группа, также ужасающе реалистична, потрясает воображение не меньше, чем первая гробница.
После это мы перешли к предметам более веселым. «Комната Трибунала» — так называется следующий зал — известна тем, что в ней находится знаменитая «Венера Медичи»; при первом же взгляде на эту ошеломляющую скульптуру любого чувствительного зрителя охватывает непонятное волнение.