А значит – все верно. Что же касается матросни, то, учитывая их нелюбовь к чистоте, одна ночь в помоях не слишком сильно повлияет на их тонкие вкусы и ранимые души.
Ал отодвинул сёдзи и, бесшумно ступая, прошел через коридор, оказавшись на крыльце.
Первое, что увидел Ал, была луна. Огромная, она висела напротив лица геймера, изливая на него свой мистический свет.
–
Достигнув золотой середины, самурай может помедитировать там, но еще лучше, если он совершит там сэппуку.
Из мудрых изречений самурая Тода Бунтаро
Ал попытался протереть глаза, и неожиданно это ему удалось. Ал лежал в луже нечистот – рыбьи головы и потроха, гнилые водоросли, грязь, смрад и целое полчище мух.
С трудом преодолевая рвотные спазмы, Ал сел. Он находился в яме два на два. Рядом с ним сидели, лежали и стояли сданные им же властям моряки голландского капера «Лифде», который он по привычке продолжал именовать звучным именем «Эразм».
– Ты жив, негоциант? – подскочил к нему Крок. – Ничего не сломал себе при падении?
– Каком падении? – не понял Ал, поднимаясь и отряхиваясь от мерзкой жижи. На его место тут же плюхнулся Корф.
– Тебя косоглазые ночью приволокли и сбросили к нам.
Ал автоматически посмотрел вверх, оценивая расстояние. Теперь он и сам вспомнил, как его разбудили посреди ночи самураи. И как он надавал двоим или троим по шеям. Хотя правильнее было бы сказать – они ему.