Увидев Карлсена, улыбнулась – в улыбке угадывалась нерешительность.
– Как себя чувствуешь?
– Спасибо, нормально. – Она взглянула на часы. – О, Господи, уже столько?
– Есть хочешь?
Спросил, потому что сам сейчас проглотил бы слона.
– Хочу. – Садясь, Линда болезненно поморщилась.
«Ну вот, дотискал-таки до синяков», – виновато подумал Карлсен.
Она поднесла руку ко рту и опять чуть покривилась. Карлсен подошел, сел возле. Вблизи под глазами у нее виднелись синеватые круги – до этого их явно не было.
– Как насчет пообедать?
– Я… да. – Она взглянула как-то странно, искоса.
– Что такое?
– Не надо меня… на обед. Я обычно в кафетерий хожу, на десятый этаж.
Намек был ясен: из-за того, что у них сейчас вышло, ей неловко было навязываться. Карлсену захотелось вдруг прикрыть, заступиться.
– Нет, правда, я бы очень хотел.
– Ну ладно, – в голосе по-прежнему слышалось сомнение.
– Пойдем?
– Сейчас, только нос напудрю.
Линда, пройдя через свой кабинет, вышла в коридор. Карлсен проводил ее взглядом. Ее реакция подтверждала то, что чувствовал он. От нее также не укрылось, что произошло нечто странное, причем она как будто чувствовала в этом свою вину и каялась.
Когда возвратилась, нижняя губа была густо зашпаклевана помадой, хотя припухлость скрыть все равно не удалось. С платьем Линда носила еще ситцевый жакет. Карлсен осторожно, кончиком пальца потянулся к ее губе. Линда поморщилась, но не шелохнулась.
– Извини, что поранил.
– Ничего, пройдет. – Линда попыталась улыбнуться, хотя ясно было – побаливает.
– Что Франклину скажешь?
– Он уехал по делам, до выходных не вернется.
Пока стояли, дожидаясь лифта, Карлсен спросил:
– Ты как, нормально?
– Да, а ты?
Карлсен, обняв Линду, на секунду прижал ее к себе. Такая маленькая, беззащитная.
– Сказать по правде, чувствую, что просто тебя изнасиловал: заволок в какие-нибудь кусты – и платье в клочья. А теперь подмащиваю, чтобы ты полицию не вызывала.
– Полицию? – подняла на него глаза Линда. – Что ты! Она меня же, может, и арестует.
Спросить, почему, Карлсен не успел: подошел лифт. Возможность продолжить разговор появилась только в ресторане. Заведение «Ле Бифтек» считалось дорогим и претенциозным, но, по крайней мере, здесь было не людно. Официант усадил их за угловой столик, выходящий на верхний сад. С этой высоты панорама просматривалась до самого Куинз.
От коктейля Линда думала отказаться, но когда Карлсен воскликнул: «Да ну, я и то буду!» – все-таки решила. Он заказал два сухих мартини.
– Ты знаешь, что произошло? – спросил он, когда официант удалился.
– Да, наверно.
– Ты уверена?
– Н-ну… видимо, да.
– У тебя такое поведение в порядке вещей? – улыбкой Карлсен как бы смягчил вопрос.
Лицо у Линды зарделось.
– Да ты что, в первый раз.
– И почему же тогда так вышло?
– Сама, видимо, допустила.
Карлсен трогательно заметил, что его, совершенно равную, долю вины она во внимание не берет.
– Думаю, дело не только в этом. Помнишь, я сказал, что, мол, две машины закольцевались?
– Помню.
– А потом не договорил: если только…
– Да.
Он почувствовал, что внимание у нее обострилось.
– Я как раз собирался сказать: «Если только и умы у нас не состроились в резонанс».
Ответить она не успела: принесли мартини. Прехолодный, и джина, пожалуй, многовато. Пока делал заказ, заметил, что на лицо Линды нашла задумчивость. Когда их снова оставили, она спросила:
– Ты думаешь, действительно машины виноваты?
– Возможно.
– Тогда как?
– Твоя машина начала удалять буквы точно как моя: с начала предложения. А вот мозговые волны у меня проникнуть к тебе в кабинет скорее всего не могли: мощности-то у них всего несколько тысячных вольта.