Полет у них получился не таким быстрым и грациозным, как у Серизы, но вскоре все трое были на улице.
Куай-Гон осмотрелся. Они очутились на складе, расположенном в промышленном здании на задворках покинутого поместья. Место было выбрано с умом - здесь проще всего спрятать замаскированный вход в туннели.
Теперь их повел Нильд - он был хорошо знаком с даанским сектором.
- Не волнуйтесь, - сказал он джедаям. - Я даан, меня здесь многие знают. На даанской территории вам будет безопаснее. Дааны хотя бы не возьмут вас в заложники.
На этот раз Куай-Гон не так торопился и успел получше разглядеть даанский сектор. Он почти ничем не отличался от Внутреннего Кольца мелидийцев. Покинутые, разбомбленные здания. Баррикады на улицах. Нехватка еды в магазинах. И повсюду люди занимаются повседневными делами, не выпуская из рук оружия. Оно, старое и ржавое, висит в кобурах на груди, на боках, на бедрах. И тоже нигде не видно людей моложе шестидесяти лет и старше двадцати.
- Когда-то наш город был очень красив, - с болью в голосе заговорил Нильд. - Я видел рисунки и голографические изображения. Столицу полностью перестраивали семь раз. Помню, когда я был совсем маленький, здесь росли деревья, цвели цветы, был даже один музей, и в нем хранилось все, что угодно, кроме мертвецов.
- Целых пять лет на улицах не было баррикад, - тихо продолжила рассказ Сериза. - Дааны и мелидийцы мирно жили бок о бок в обоих секторах. Потом началась Двадцать пятая битва за Зеаву.
- А что случилось с твоими родителями, Сериза? - спросил Оби-Ван.
Куай-Гон не сумел разгадать выражения на лице девушки. У нее в душе шла внутренняя борьба. Похоже, ей было нелегко рассказать посторонним хотя бы частичку своей истории.
- Как и многих других, их убила ненависть. Мама погибла, выполняя снайперский налет. Брата послали в деревню работать на военном заводе. С тех пор я не получала от него никаких вестей.
- А отец?
Лицо Серизы замкнулось.
- Он мертв, - без всякого выражения ответила она.
"Здесь кроется какая-то тайна, - решил Куай-Гон. - Все Молодые похожи друг на друга, - заметил он. - Всех их гложут горестные мысли, воспоминания о печалях и трагедиях, о погибших родителях, о разбитых семьях. И эта боль объединяет их в одно целое".
Впереди блеснула голубая вода. Они шли по широкому бульвару, перепрыгивая через глубокие воронки от протонных торпед.
- Это озеро Вейр, - сказал Нильд. - В детстве я любил здесь купаться. А теперь посмотрите, что с ним сделали дааны.
Они подошли ближе. Оказалось, что озеро, краешек которого Куай-Гон заметил между деревьями, довольно велико. Оно было бы необычайно красивым, если бы не высоко над водой, поддерживаемое силой отталкивания от опорных колонн, не парило массивное угольно-черное здание.
- Еще один Зал Памяти, - с отвращением бросил Нильд. - Это был последний бассейн открытой воды на многие тысячи километров вокруг. А теперь он отдан мертвецам.
Налетевший ветер взъерошил темные волосы Нильда. Отвращение на его лице сменилось печалью, и Куай-Гону подумалось, что мальчик вспоминает о том, как хорошо было купаться в этом озере. И вдруг его полоснула по сердцу горестная мысль: ведь Нильд еще совсем молод! Под землей он вел себя как хозяин, и эти повелительные манеры помогали ему казаться старше, но ведь на самом деле он примерно одних лет с Оби-Ваном!
Куай-Гон бросил быстрый взгляд на Серизу. Ее красивое худое лицо было бледным, почти изможденным, но джедай все равно сумел разглядеть в ней маленькую девочку, какой она когда-то была. "Они еще так молоды, - с грустью подумал Куай-Гон. - Слишком молоды для тяжелой задачи, которую они на себя возложили, - остановить кровопролитие, затянувшееся на века, спасти мир, изнемогающий от ненависти и боли".
- Пойдемте, - сказал Нильд. - Послушаем, как говорят мудрые мертвецы.