Он повернулся и вышел из транспортного отсека.
– Вам помочь? – спросила Джинни, глядя на вещи Эллиота.
– Благодарю, – ответил он, протягивая свою туристическую сумку, – Мне, действительно, надо зайти в мою комнату, чтобы переодеться, – «и принять лекарство», добавил Эллиот про себя, – а затем я буду готов к работе.
Джинни улыбнулась:
– Теперь я понимаю, зачем мистер Спок так далеко ездил за вами.
По пути из транспортного отсека к турболифту она добавила:
– Вы так же преданы работе, как и он.
– О да, – согласился Эллиот, улыбаясь. – А чем вы занимаетесь, лейтенант? Какие у вас обязанности на этом корабле?
– Оружие и защита.
Двери лифта открылись.
– Я старший техник, – добавила Джинни, выходя из лифта.
Эллиот последовал за ней и вдруг невольно застонал от пронзившей его головной боли.
– Мистер Тинделл, что случилось?
– Ничего, я в порядке. Думаю, долгое путешествие потребовало большего напряжения, чем я ожидал.
Эллиот сохранил твердость в голосе, но сердце его билось учащенно. Он принял двойную дозу лекарства, прежде чем поднялся со Споком на борт. Если его медикаменты так быстро потеряют силу, он не сможет работать эффективно.
– Если хотите, мы заглянем в медицинский отсек и возьмем что-нибудь обезболивающее, – предложила Джинни.
– Я же сказал, что у меня все в порядке, – произнес Эллиот несколько резко.
Крэнделл пристально посмотрела на него.
– Простите меня. Меня мучают головные боли, и я боюсь, что не правильно лечусь.
– Я понимаю, – улыбнулась Джинни. – Скажите, если я могу что-нибудь сделать для вас.
Эллиот выдавил из себя улыбку.
– Вы рассказывали мне о своей работе, лейтенант, – напомнил он, – Пожалуйста, называйте меня Джинни, – попросила Крэнделл.
Глава 12
Кирк и Калринд возобновили исследование корабля и обнаружили другие территории, куда вход тоже был запрещен. Более того, эти зоны были отмечены табличками на английском и клингонском языках следующего содержания: «Доступ ограничен. Персоналу разрешен только проход мимо этой точки».
Заинтригованный, Кирк повел Калринд к увиденной ими в первый раз охраняемой зоне. Охраны не было, а вместо нее появилась надпись на двух языках, установленная здесь после их визита.
– Очень интересно, – произнес Кирк. – Довольно странно, что у вас есть зоны ограниченного передвижения. Но еще более странными кажутся надписи на английском языке и на вашем собственном. Почему это так?
Калринд пожала плечами:
– Не знаю, как объяснить это. Ты можешь спросить у Морица.
Мориц находился внизу, в инженерном отсеке. На вопрос Кирка он почему-то обиделся.
– Вы должны были спросить об этом военного, а не физика, – упрекнул Мориц и высказал свое соображение:
– Причина использования двух языков, видимо, в том, что на наших кораблях часто путешествуют члены Федерации. Поэтому надписи сделаны на официальном языке Федерации и на нашем.
Кирк оглядел гудящие машины и работающих техников.
– И вы не хотите, чтобы они заглядывали, куда не положено? – поинтересовался Кирк. Мориц скривился:
– Вселенная не изменилась за прошедшие сто лет, Джим. Некоторые вещи остались такими, какими были в ваше время, включая и те, об изменении которых мы мечтаем. У нас до сих пор есть государственные тайны, которые не позволено знать обыкновенным гражданам так же, как и вам.
– Но сейчас на борту кораблей вашего флота нет членов Федерации? Я, по крайней мере, не видел и не слышал ни одного из них.
Мориц согласился:
– Вы правы, Джим. Их нет. Не потому, что у нас не было просьб. Военные, дипломаты, историки, ученые – все хотели присоединиться к нам. Прекрасное путешествие. Но это опасно, вы знаете. Если дело не выгорит, они будут убиты в сражении между нашими и федеральными кораблями.