Д ь я к. Исполать тебе, князь!
М и л о с л а в с к и й. И все в порядочке!
За сценой шум.
Чего это они опять разорались? Сбегай, Федюша, узнай.
Дьяк выбегает.
Б у н ш а. Боже мой, где я? Что я? Кто я? Николай Иванович!!
М и л о с л а в с к и й. Без истерики!
Д ь я к возвращается.
Д ь я к. Опричники царя спасенного видеть желают. Радуются.
М и л о с л а в с к и й. Э, нет. Это отпадает. Некогда. Некогда. Радоваться потом будем.
Д ь я к. Вошел сюда – был, а вышел – нету...
М и л о с л а в с к и й. Так всегда и бывает. В театрах это постоянно в буфете. Смотреть надо за вещами, когда в комнату входишь. Да отчего ты так на меня таращишься? Уж не думаешь ли ты, что я взял?
Д ь я к. Что ты, что ты?!
М и л о с л а в с к и й (Бунше). Ты не брал?
Б у н ш а. Может быть, за трон завалился? (Ищет.)
М и л о с л а в с к и й. Ну, нету! Под столом еще посмотри. Нету и нету.
Д ь я к. Ума не приложу... вот горе! (Уходит.)
Б у н ш а. Происшествия все ужаснее и ужаснее. Что бы я отдал сейчас, чтобы лично явиться и заявить о том, что я нашелся. Какое ликование поднялось бы!
Д ь я к. (входит). Патриарх тебя видеть желает, государь. Радуется.
Б у н ш а. Чем дальше, тем хуже!
М и л о с л а в с к и й. Скажи ему, что мы просим его сюда в срочном порядке.
Б у н ш а. Что вы делаете? В присутствии служителя культа я не могу находиться в комнате, я погиб.
Колокольный звон. Входит П а т р и а р х.
П а т р и а р х. Здравствуй, государь, нынешний год и впредь идущие лета! Вострубим, братие, в златокованые трубы! Царь и великий князь яви нам зрак и образ красен! Царь, в руцах демонов побывавший, возвращается к нам. Подай же тебе, Господи, самсонову силу, александрову храбрость, соломонову мудрость и кротость давидову! Да тя славят все страны и всякое дыхание человече и ныне, и присно, и во веки веков!