– Так у вас и великан есть?
– Есть!
– И ты видел? – Гельд с сомнением покосился на него.
– Видел... – Мальчишка отвел глаза. – Издали! Он сам как гора!
Гельд понятливо закивал. За время похода он немало успел наслушаться от фьяллей о квиттингской ведьме, которая за что-то очень сильно их невзлюбила. Если это она...
Асвальда ярла Гельд нашел в спальном покое за распределением ночных страж.
– Скажи-ка мне, знатный ярл, а ты сам видел ту вашу ведьму? Которой квитты обязаны этой войной? – спросил Гельд, вежливо подождав, пока он кончит.
– Ха! – Асвальд ярл усмехнулся, что с ним случалось нечасто, и потер пальцами подбородок. – Это хорошая мысль: кому квитты обязаны этой войной. Расскажи им. Может быть, они еще помогут нам поймать ее.
– Ее не надо ловить, она сама приходит. Ее зовут Хёрдис?
– Да. Хёрдис дочь Фрейвида. По крайней мере, это троллиное отродье называли побочной дочерью Фрейвида от рабыни и она воспитывалась у него в доме. Хотя скорее всего ее мать-рабыня пошутила как-нибудь в лесу с троллем. Кстати, на второй дочери Фрейвида женился Хродмар сын Кари, так что он ей родич. И этого человека конунг всегда сажает напротив себя!
– Не может быть! – Гельд показательно вскинул брови. – Да что ты говоришь? Напротив себя – родича ведьмы?
– Вот именно! – с неприкрытой злобой отозвался Асвальд и сплюнул, как будто во рту у него вдруг стало горько. – Родича ведьмы! А может, и любовника. Я что-то слышал, будто она однажды спасла ему жизнь, когда он пошел за Стюрмиром конунгом в Медный Лес, а там их всех накрыло каменной лавиной. Уж не знаю, как они там разобрались, живых свидетелей нет. Его люди за горами ничего не видели. Хм!
Асвальд поперхнулся и кашлянул. Ему стало стыдно, что он опять унизился до такого злословия, отдающего женскими сплетнями, но он ничего не мог с собой поделать. Хорошо, что Сольвейг его не слышит!
–Так вот, что я хотел сказать, – продолжил Гельд, когда Асвальд откашлялся. – Если ты хочешь встретиться с этой ведьмой, то ее не надо искать. Она уже сама нас нашла, и притом не один раз. Она и встречала нас на том замороченном перевале. Я так думаю, что это была она.
Асвальд резко вскинул на него глаза: при свете факела на дверном косяке в них сверкнули недоверие, изумление и даже гнев.
– Она же пугала нас змеями и спрятала дверь овина, – продолжал Гельд, стараясь говорить спокойно. Впервые ему пришло в голову, что он зря ввязался не в свое дело, потому что соваться между фьяллями и их ведьмой так же нежелательно, как между каменными жерновами. – Она меняет обличья. Мне сказал здешний мальчишка, и я не думаю, что он врет. Вспомни – она все три раза говорила одно и то же. Про конунга.
Рука Асвальда сжимала рукоять меча. «Интересно, откуда у него квиттингский меч?» – мимоходом отметил Гельд, но тут же догадался, откуда. Добыча, конечно. Снял с трупа, скорее всего. Меч – и цель, и средство этой войны, и знатный ярл едва ли поймет, что жить можно и для чего-то другого.
Асвальд сжимал квиттингского волка, подобранного на поле Битвы Конунгов, и изо всех сил старался вот так же сжать, собрать в кулак расползающиеся мысли. Ощущение было такое, что он ходил во сне и внезапно проснулся на узенькой тропке над зияющим морским обрывом. Ведьма! Она! Она заманивает их все глубже в свои владения, и они идут, как слепые. Повернуть назад? Или уже поздно? Лоб холодило от нежданного пота, земля под ногами дрожала. Асвальд знал, что это неправда, что земля дрожит не сейчас, а только в его воспоминаниях, но не мог освободиться от впечатлений, властно отбросивших его назад в прошлое. Полтора года назад, Битва Конунгов... Великан, достающий головой до самого неба, черный и грозный, как гора...