Инопланетянин остановился. Здоровый, оранжевый глаз его заметно потускнел; красный, опухший потемнел, как запекшаяся кровь. Кожа — уже не пепельная, но и не изукрашенная завитками, как прежде — приобрела текстуру акварельной бумаги, только угольно-серого цвета.
— Нам надо остановиться. — Пришелец покосился на Рамона, и перья на его голове пошевелились так, словно тот удивлен, хоть и устал. Они подошли к здоровенному пню огнедуба, кора которого с сухим треском осыпалась, стоило Маннеку к нему прислониться. Рамон пригнулся над звериной тропой, вглядываясь в чащу. Он поймал себя на том, что непроизвольно чешет подбородок: действительно, он как-то не привык обходиться так долго без бритья. Обыкновенно щетина его за такое время сделалась бы уже мягче. Теперь же вместо этого его шея и подбородок чуть опушились, словно у двенадцатилетнего юнца. Он распахнул рубаху и нашел шрам, оставленный крюком Мартина Касауса. Бледная полоска на коже сделалась шире, но все равно мало напоминала еще рваный, узловатый шрам, каким он был до того, как им занялись инопланетяне. Шрам от мачете у локтя и вовсе ощущался только по легкому отвердению под кожей. Впрочем, и этот шрам тоже рос. Рамон все больше походил на того, каким он себя помнил. Хорошо еще, у него росли-таки усы и борода — с этих
пришельцев сталось бы превратить его в женщину.
, мать его растак, с ума сошел!
— Что означают твои слова? — удивился Маннек. — Подобное использование пищи — ойбр!
— Нет, это имеет смысл. Этот ублюдок заводит нас в места обитания чупакабр, а эти штуки предназначены для того, чтобы выманить чупакабру на нас.
— Чупакабру? Это опасно?
— Еще как, мать ее, опасно. Если она обнаружит его прежде, она его убьет.
— Это сорвет осуществление его функции, — заметил Маннек. — Его действия лишены смысла.
— Черта с два. Ему известно, что мы выжили при взрыве. Он нас видел, и ему известно, что мы достаточно близко и что у него нет времени строить плот. Он изможден, он ранен, и он понимает, что мы его схватим. Поэтому он пытается заманить нас и чупакабру в одно место в надежде на то, что она убьет нас прежде, чем убьет его. Риск совершенно безумный, но это лучше, чем сдаваться без боя. — Рамон восхищенно покачал головой. — Да, за крутым чуваком мы с тобой гонимся!