Даже необходимость разрушения для нас, немцев, – необходимость эмоциональная.
– Может быть, – промолвил Клос и взял Бениту под руку. Она усмехнулась и прижалась к нему. Он подумал, что должен пригласить её к себе, однако сразу же отбросил эту мысль. Ещё неизвестно, будет ли она нужна ему.
В эту минуту послышались шаги патруля. Клос и Бенита уже подходили к углу улицы Пия XI, когда на противоположной её стороне показался какой-то человек Он шёл очень быстро, прижимаясь к стенам домов. Комендантский час давно наступил, и человек должен был спешить.
«Успеет, – подумал Клос, – его не заметят». Однако идущего увидела Бенита.
– Патруль! – громко крикнула она и указала на прохожего.
– Стой! – крикнул старший патруля, и жандармы бросились за ним.
Человек побежал. Жандарм снял с плеча автомат и хладнокровно дал по нему короткую очередь. Бежавший споткнулся и упал на тротуар.
– Пойдём, – сказал Клос, почувствовав капли пота на лице. Руку он держал на кобуре, которую (он только сейчас заметил это) инстинктивно расстегнул.
– Хотел стрелять? – спросила Бенита. – Из пистолета ты не попал бы в него…
Клоса переполняла ненависть к фашистам. Он видел близко лицо этой немки. Она сняла очки, и без них глаза её казались пустыми и бесцветными.
– Пойдём, – повторил Клос.
Бенита как ни в чём не бывало взяла его под руку. Прижалась ещё сильнее, дыша глубоко и взволнованно. И когда Клос дотронулся до её ладони, он почувствовал, что она липкая и холодная.
– Где ты живёшь?
– Ты не знаешь, где живёт профессор фон Хеннинг? Разве твой приятель Рупперт не сказал тебе?
Клос с трудом успокаивался. Он думал теперь только об одном: убивать, убивать, убивать фашистов…
– Рупперт мне не приятель, – ответил он. Каждое слово, произнесённое по-немецки, приносило ему боль. – Я просто с ним знаком, как и со многими другими офицерами.
– Что, он тебе не нравится?
– Нет. Я люблю людей с твёрдым характером.
– Я тоже, – сказала Бенита. – А у тебя, Ганс, характер твёрдый?..
7
Ранним утром следующего дня, когда Клос пришёл на работу в управление абвера, его вызвал полковник Рецке. Рецке был офицером старой школы, из тех, которые даже Канариса считали новым человеком и относились к нему свысока. Чопорный и суховатый полковник носил монокль, говорил кратко, по существу, только то, что считал необходимым. Любил выпить, но старательно скрывал это от подчинённых.
– Пойдёте к штурмбаннфюреру Лотару, – сухо сказал полковник. – В десять тридцать представитесь ему на Полицейштрассе.
– Слушаюсь, господин полковник.
– Эти люди имеют к нам какие-то претензии. Прошу выслушать их. Умеете молчать, обер-лейтенант?
– Так точно.
– Не вступайте ни в какие дискуссии с Лотаром, только выслушайте его. Абверу всё известно, и, когда нужно будет, мы примем меры. Ясно?..
В двенадцать часов Анна должна была встретиться с Руппертом в кафе Помяновского. Идя в гестапо к Лотару, Клос думал о том, что не сможет обеспечить охрану Анны, если штурмбаннфюрер надолго задержит его… Интересно, известно ли что-нибудь о Рупперте полковнику Рецке? В голове этого старого абверовца наверняка целый архив, но использует он только то, что выгодно ему и Канарису. Какую ставку они делают в этой игре? Клос уже давно подозревал, что Рецке ведёт сложную игру и считает абвер своей вотчиной. Удастся ли ему, Клосу, использовать это в своих целях?
Задержавшись у контрольного шлагбаума на аллее Шуха, Клос посмотрел вдоль улицы, которую помнил ещё с детства. На углу Литевской жила когда-то тётя Людка – сестра матери. Он подумал, что придёт время, когда уберут эти шлагбаумы и люди смогут спокойно ходить по городу…
Из только что подъехавшего грузовика эсэсовцы грубо выталкивали на булыжную мостовую людей.