Сказал и сел на место. Печальный такой. Никто ему не свистел, но говорить хотели все. Следующий трепач заявил, что воду можно извлекать прямиком из горных пород. Тоже мне, новость! Некоторые породы содержат до шести процентов воды, но они даже более редки, чем ископаемый лед. Почему это людям так трудно дается арифметика?
Несколько фермеров тоже выступили с душераздирающими историями. Речь одного из них — того, что выращивал пшеницу, можно назвать типичной.
— Вы слышали, что сказал Фред Хаузер насчет льда? Фред, Администрация вовсе не продает этот лед по тем бросовым ценам, по каким берет его. Я основал свое дело примерно в то же время, что и ты, и начал с двухкилометрового туннеля, который взял у Администрации в аренду. Мы вдвоем со старшим сыном загерметизировали туннель, накачали туда воздух, потом нашли небольшое месторождение льда. Весь первый урожай целиком ушел банку на покрытие кредита, оплату света, энергии, семян и химикатов.
Мы долбили новые туннели, покупали новую осветительную технику, сеяли элитные семена и теперь получаем с гектара в девять раз больше, чем самый лучший фермер на Земле получает с поля на открытом грунте. Думаете, мы разбогатели? Фред, мы
Вайоминг улыбнулась.
— Да, можно, пожалуй, и камнями. Однако решение столь просто, что известно каждому. Мы, лунари, богаты. Три миллиона трудолюбивых, смышленых, опытных людей, достаточно воды, неисчерпаемые ресурсы энергии, колоссальная кубатура. Но… чего у нас нет, так это свободного рынка. Мы должны избавиться от Администрации!
— Конечно, но как?
— Солидарностью. В Гонконге мы учимся этому. Администрация назначает фантастические цены на воду — не покупайте ее. Она платит слишком мало за лед — не продавайте. Она держит монополию на экспорт — не экспортируйте. Там, в Бомбее, наша пшеница необходима. Если она туда не прибудет, наступит день, когда брокеры приползут сюда, чтобы сторговать ее, но по тройной цене или даже большей!
— Что мы будем делать в это время? Положим зубы на полку?
Голос тот же самый — раздраженный. Вайоминг вычислила
его владельца и покрутила головой, что на языке жестов у лу-нарки означает: «Слишком уж ты толст для меня!»
— В вашем случае, приятель, это не помешало бы, — сказала она. Хохот зала заставил толстяка заткнуться, а Вайоминг продолжала: — Голодать никому не придется. Фред Хаузер, привози свой бур в Гонконг. Администрация не обладает правом собственности на наши системы водо- и воздухоснабжения, так что за лед мы платим столько, сколько он стоит. Ты, банкрот-пшеничник, если хватит у тебя смелости признать, что ты разорен, приезжай в Гонконг и начинай все сначала. У нас постоянная нехватка рабочих рук и хороший работник с голоду не помрет. — Она оглядела зал и добавила: — Свое я сказала. Дело за вами! — И, покинув платформу, села между Коротышкой и мной.
Ее била дрожь. Коротышка похлопал ее по руке. Она бросила ему благодарный взгляд, а потом шепнула мне:
— Как я справилась?
— Лучше не бывает, — заверил я. — Сногсшибательно!
Это ее успокоило.
Но я не был искренен до конца. Она великолепно сумела раскачать толпу. Однако как программа речь была просто нулевой. Что мы рабы, я знал всю свою жизнь, и с этим ничего нельзя было поделать. Правда, нас не покупали и не продавали, но поскольку Администрация обладала монополией на все, что мы продавали и покупали, то мы были рабами.