У нас за спиной скрипнула дверь. На балконе появилась, присоединившись к нам, та девушка, что принесла Мидуинтеру картонную коробку с запасным протезом.
— Харви, дорогой, — произнесла она тем же тоном, каким разговаривала с генералом Мидуинтером.
— В чем дело, радость моя? — спросил он. — Неужели генерал не хочет одолжить тебе свой самолет?
— Знаешь же! Генерал выставил меня из кабинета, а еще подкалываешь меня, Харви. Неужели не понимаешь, как я себя ужасно чувствую?
— Нет.
— У меня просто ужасное самочувствие. Я не могу найти себе места. Вот что со мной делается!
Прищурившись, Харви уставился на нее.
— Знаешь что, милая? Подвыпив, ты становишься просто очаровательной.
— Я не пью, Харви, — терпеливо ответила она, словно они уже много раз вели этот диалог.
— Ага! — с триумфом заявил он. — А вот я пью.
— Если брак ничего не значит для тебя, Харви, то не забывай хотя бы о самоуважении. Я буду готова ехать домой через пятнадцать минут. — И она удалилась, для пущего эффекта колыхнув полами длинного платья.
— Моя жена, — объяснил Харви.
— Ясно, — кивнул я.
— Настанет день, когда я подключу к ней электрическую зубную щетку... — Он остановился. Насколько я понял, он собирался пошутить, но улыбки на лице его не возникло. — Она шпионит за мной. Ты это знаешь? Собственная жена шпионит за мной. Послушать ее — так я какой-то наемный работник, а Мидуинтер — просто правая рука Господа Бога.
— Стоит послушать тут любые разговоры о Мидуинтере — и можно прийти к такому же выводу.
— Точно. Это гнилье думает, что он генерал Макартур, Джордж Вашингтон и Дэви Кроккет в одном лице.
— Но ты так не считаешь?
— Я этого не говорил. Я думаю, что он великий человек. Серьезно. Действительно великий человек и могущественный. Мидуинтер никогда не станет президентом Соединенных Штатов, но будет очень близок к нему. Когда консервативные силы одержат верх в этой стране, тогда Мидуинтер станет той силой, что кроется в тени трона... и ты понимаешь, что я имею в виду под троном. — Харви улыбнулся. — Но он никому не доверяет. Никому.
— В нашем деле это свойственно многим.
— Да, но этот тип прослушивает телефоны, перехватывает почту, проверяет всех своих друзей и родственников. Он даже внедрил агентов для слежки за своими собственными сотрудниками. Разве ты не считаешь, что это просто грязно?
— Я хотел бы лишь узнать, почему ты так уверен, что наш балкон не прослушивается?
— Я не уверен, но я настолько пьян, что мне на все плевать. — Внезапно Харви в голову пришла какая-то другая мысль. — Слушай, сукин сын, скажи мне вот что, — обратился он ко мне. — Почему ты подменил яйца в той посылке?
— Я же рассказывал тебе, Харви, что контейнер с яйцами украли у меня в лондонском аэропорту.
— Расскажи еще раз.
— Да я тебе уже говорил. Их прибрал к рукам тот самый человек, что следил за мной от приемной врача. Полное лицо. Очки в черной роговой оправе. Среднего роста.
— Еще ты вспомни оттопыренные уши, плохие зубы, длинные волосы, говорит как англичанин, который хочет, чтобы его принимали за янки, и гнусный запах изо рта.
— Совершенно верно, а очки в оправе ему понадобились, чтобы уши оттопыривались. Он американец, который тянет гласные, как кокни — и вместе с его американским акцентом создается впечатление, что он англичанин, пытающийся походить на американца. Носит волосяную накладку, прикрывающую плешинку на макушке. Она довольно далеко от линии волос, так что, не трогай он ее постоянно, никто бы и не заметил. Этот тип искусственно зачернил гримом несколько передних зубов и при помощи химикатов придал дыханию неприятный оттенок — старый трюк, чтобы избежать слишком пристального внимания, лицом к лицу. Он украл багаж после того, как тот прошел таможню.