— И в час ночи я получил все свои любимые блюда.
Она не ответила.
— Я получил прощение?
— Так не может продолжаться вечно.
— Понимаю, — согласился я. И оба мы погрузились в длительное молчание.
— Я знаю, что такие дела... — наконец первой заговорила Джин. — Словом, я бы не хотела, чтобы ты останавливался. Пусть даже это опасно...
— Ничего подобного, любимая. Я не собираюсь причинять себе неприятности. Я отпетый трус, у которого в высшей степени развит инстинкт самосохранения.
— Даже отличные водители гибнут, — грустно заметила Джин, — когда в них врезаются любители. Я думаю, что Харви Ньюбегин именно такой неуклюжий водитель. И ты должен быть очень осторожен.
— Не заставляй меня нервничать. У Ньюбегина отличный послужной список из министерства обороны и государственного департамента. Американцы не будут так долго возиться с человеком, если он не оправдывает затрат на себя.
— Просто я ему не доверяю, — заявила Джин с тем упрямством, которое называется женской интуицией. Она подошла поближе, и я обнял ее.
— Просто потому, что он ущипнул тебя за задницу в клубе «Белый слон». — Я поцеловал ее.
— И ты тут же кинулся мне на помощь — сидел как ни в чем не бывало!
— Такова уж моя специфика. Как правило, ни во что не вмешиваться.
Глава 5
В тот вечер я покинул контору в шесть часов. Джин встретила брата, который нанес один из своих редких визитов в Лондон, и они отправились обедать, но Доулиш решил, что я должен быть в пределах досягаемости. Так что, вернувшись домой, я поджарил яичницу с ветчиной, уселся перед камином со вторым томом «Решающих сражений» Фуллера и стал читать об осаде Йорктауна. Вечер носил столь приятный характер лишь до 8.15, когда зазвонил телефон.
Голос оператора с Шарлотт-стрит произнес: «Будьте любезны, скремблер». Прежде чем включить его, я понял, что придется возвращаться к своим обязанностям в конторе. Я нажал кнопку.
— Наш мальчик, по всей видимости, справился с задачей, — сообщил Доулиш.
— Что значит «по всей видимости»? — спросил я.
— Тот тип, что следил за вами, оказался у реки, — продолжил он, пропустив мимо ушей мой вопрос. — Мы проезжаем мимо и подберем вас через пятнадцать минут. — Доулиш резко повесил трубку.
Я знал, что по поводу способностей Чико он испытывает те же сомнения, что и я, однако решил продемонстрировать мне, что к подчиненным следует относиться с полным доверием.
Доулиш прибыл в 8.47 в черном «вулзли», за рулем которого сидел один из наших водителей, бывший полицейский. Он прихватил с собой Бернарда, пожалуй, самого способного из выпускников публичных школ, которого мы недавно завербовали, и человека по фамилии Гарриман.
Гарриман, высокий и мускулистый, с крупными неровными зубами, смахивал скорее на вышибалу, чем на подполковника спецотдела военной разведки. Его черные волосы плотно облегали костистый череп. Загрубевшую кожу лица испещряли морщины. Для профессионального офицера он был достаточно умен. Я прикинул, что человека, ради которого мы снялись с места, предстоит отправить за решетку, потому что Гарриман обладал правом, предоставленным ему министерством внутренних дел, выписывать ордера на арест, не утруждаясь излишними формальностями.
Выпить они отказались, так что я облачился в дождевик и мы направились к докам.
— Молодой Чико, — повторил Доулиш, — неплохо сработал на месте.
— Да? — откликнулся я.
Посмотрев друг на друга, мы с Гарриманом поморщились. Рация в машине подала голос:
— О'кей. Переключайтесь на шестой канал и поддерживайте связь с «Темзой-5».
Бернард с переднего сиденья спросил:
— "Темза-5", вы меня слышите? — И полицейский катер ответил, что слышит нас четко и ясно.