Рядом стоял жизнерадостный Рудольф. Одной рукой он тыкал Ивора в бок, второй тащил Мефодия. Тот был немного бледен, но сосредоточен. Его толстые похожие на сардельки пальцы гладили рваный ботинок, словно ласковое домашнее животное.
- Я бы хотел остаться прежде всего человеком, - философски изрек дородный юноша.
- Погляди, сколько народу, - проговорил Ивор, игнорируя их шутливый тон. - Мы потеряемся среди них, словно песчинка в песочнице. Идем домой, нам нечего ловить.
- Ты чего, приятель? - воскликнул Рудольф. Рыжая прядка собралась в волосяного человечка и погрозила Ивору кулачком. - Ты же мечтал об этом всю жизнь. Неужели сейчас, когда впервые появился реальный шанс - ты отступишь. Всю жизнь потом будешь жалеть!..
Каждое слово Рудольф сопровождал активными жестами, волосяной человечек на его макушке повторял его движения, бусины на пиджаке звенели, ударяясь друг о друга.
- Но ведь шансов нет! - воскликнул Ивор, едва не плача.
- Не мы выбираем фабрику, а фабрика выбирает нас, - сказал Рудольф, сделавшись необычайно серьезным. Рыжая прядка важно подняла маленькую ручку с вытянутым указательным пальчиком.
И впервые после этой фразы Мефодий не фыркнул и не потянулся за информатором. Вчерашние события заставили его поубавить скепсиса.
- Мой отец согласен с этим изречением. Ведь ему, так же как нам сегодня, выпал шанс, и он воспользовался им. Только и всего. И людей тогда пришло еще больше, и был он еще моложе нас.
- Школьник?! - в один голос ахнули Ивор с Мефодием.
- Да, школьник, - рыжая прядка уперла маленькие ручки в бока и гордо выпятила грудь, как будто это благодаря ей отца Рудольфа приняли на фабрику. - Тогда не было возрастных условий. Нужно было всего лишь десять раз отжаться от пола, стоя на руках.
- Так вот почему ты постоянно отжимаешься! - воскликнул Ивор. - И молчал! Не говорил!
- Тсс! - воскликнул Рудольф, косясь на Мефодия. - Я берег чувства Мефа. Для него такое задание стало бы приговором...
Дородный юноша фыркнул и сделал вид, что его больше интересует парень в инвалидной коляске. Вез его странный молодой человек, с виду вполне обычный, в спортивном костюме и кроссовках домагической эры. Удивляли лишь ноги, они постоянно прыгали, словно человек быстро-быстро бежал на месте. Не смотря на это, верхняя часть туловища выглядела вполне обычно, парень даже не вспотел.
- Скорец, поторопись! - сказал юноша в коляске.
- Кори, ты серьезно?! - оживился бегун и, не дожидаясь ответа друга, вдруг ускорился. Он просто перестал бежать на месте и побежал вперед. Коляска сорвалась с места и понеслась, огибая людей.
- Извините! Простите! Я не специально! - слышались оправдания Скорца. Пара секунд, и странная парочка исчезла в толпе людей.
Ивору после речи рыжепрядого стало гораздо легче. Он больше не собирался идти домой, наоборот появилось желание поскорее попасть на испытание и показать себя.
Спеша его реализовать, он так рьяно шагнул на проспект, что едва не сбил с ног высокого молодого человека.
- Ой, извините, - сказал Ивор, поворачиваясь.
- Кто придумал пригласить эту чернь, - брезгливо отстранился от него молодой человек. Лицо его было надменно и аристократично, нос загнут, как у ястреба, губы плотно сжаты, подбородок так высоко вздернут, что казалось, будто молодой человек разглядывает небо. На парне был надет дорогой яркий камзол с великим множеством рюшечек и украшений. На ногах красовались роскошные начищенные до блеска сапоги из кожи неведомого животного.
- Это же сын мясника! Фи, как противно, - воскликнул парень, брезгливо глядя на Ивора. В холеной руке появилась разноцветная шкатулка. Щелкнул крохотный замочек, парень вынул кусок шелка и приложил к носу. Вокруг распространился терпкий запах благовоний. - Ты собираешься продавать мясо на общем собрании?
Раздалось хихиканье и гогот, лишь теперь Ивор разглядел за спиной напыщенного парня парочку подхалимов.
- Нет, я иду на испытание, - ответил Ивор, мрачнея.
- Ха-ха-ха! - громко засмеялся напыщенный парень. - Хорошая шутка, я расскажу ее отцу.
И он, не обращая более внимания на яростно пыхтящего Ивора, отправился дальше.
- Прикинь, он тебя знает, - сказал Рудольф. - Это слава!
- Еще бы он меня не знал. Я ему в детстве такой фингал поставил! - сказал Ивор, глядя вслед напыщенному типу.
- Ого! А почему ты нам не рассказывал? - оживился рыжепрядый.
- Ну... просто... - замялся Ивор.
- Эй, что за загадки?! А ну колись!
- Просто Клемент с дружками хотел обидеть соседскую девочку Алину, а я... ну... ее спас.
- А ты знаешь, кто его отец? - поинтересовался Мефодий.
- Да какая разница? - фыркнул Ивор. - Шишка какая-нибудь.
- Кондратий, начальник отдела кадров фабрики волшебства. Один из тех немногих, кто зажег четвертый луч звезды.
- Ничего себе?! - проговорил Ивор. - Так это что получается?! Нас учили преподаватели с одним горящим лучом, а этого напыщенного идиота - папаша с четырьмя?!
Мефодий мрачно кивнул. Ивор ощутил, как настрой вновь сползает к подошвам его кожаных ботинок.
- Ха, вот будет смех, коли он провалится! - хохотнул Рудольф и обхватил друзей за шеи.
- Точно! - воскликнул Ивор, ощущая, как от рыжепрядого в него вливается уверенность. - Поглядим, кто будет смеяться последним!
Его вдруг охватила бесшабашное веселье. Хватит ныть, ты на открытом наборе, твои данные подходят. Наслаждайся моментом, и будь, что будет.
Дорога из вишневой тянучки вывела их за пределы города и почти сразу оборвалась. Вниз уходила отвесная стена, вишневая полоска возобновлялась далеко внизу. Поток людей обрывался так же внезапно, словно это была не людская, а настоящая река, которая заканчивалась водопадом.
- Всю жизнь мечтал попробовать, - сказал Рудольф жизнерадостно. Ивор его энтузиазма не разделял, во рту сделалось сухо.
- В этом нет ничего страшного, - сказал Мефодий, но голос его дрогнул. - Защитный механизм отключен. Иначе большая часть этих людей разбилась бы.
Рудольф жизнерадостно дорисовал картину:
- Ага, а внизу образовался бы курган из тел величиной с Обвал, и мы сошли бы по нему, как по лесенке.
Мефодий что-то возразил, Рудольф ответил, они пустились в обычные свои пререкания. Ивору было не до них. Людской поток неумолимо приближал его к обрыву. Внутри все сжалось, трезвомыслящая голова в панике требовала ноги повернуть обратно. Вот уже до обрыва пять шагов, три, два, впереди идущий человек исчез, и перед Ивором открылась бездонная пропасть. Обрыв тянулся вертикально вниз, стена была ровной, словно отцовский стол для разделки мяса.
- Уснул что ли?! А ну шагай!
Кто-то толкнул юношу в спину, и он повалился в бездну, тело с замиранием ждало долгого полета со страшным ударом в конце, но нога встала на твердое, и он зашагал дальше, как не в чем ни бывало.
Ивор удивленно моргнул и оглянулся. Позади него неприступной стеной высился Обвал. Из ниоткуда появлялись все новые и новые люди, поток нес их прочь от обрыва.
- Эх, жаль я моргнул не вовремя, - протянул Рудольф. - Момент падения пришелся как раз на закрытые глаза.
- Дурень, - заспорил Мефодий, - сколько раз тебе говорить - не было никакого падения. Дорога представляет из себя единое целое, в месте Обвала мир сдвинулся визуально, но физически он остался цел. Понимаешь?
- Не понимаю я вас, высоколобых. Навыдумываете себе всяких заумностей, Ахеронтов демон ногу сломит. Или чего там у них заместо ног? Может копыта, как ты Мефодий думаешь?
Какое-то время они обсуждали физиологию демонов, причем дородный юноша всерьез сокрушался отсутствием справочного раздела в своем информаторе, а Рудольф предлагал нырнуть и поглядеть лично. Их прервало восклицание Ивора:
- Глядите! Стражи!
По обе стороны тракта высились огромные изваяния. Высотой в несколько метров, они представляли из себя вставших на дыбы драконов, яростно бьющих хвостами. Глаза драконов тускло блестели в лучах восходящего солнца.