За ним на подводном транспортировщике следовал Андрей Мамонтов. Замыкал строй командир группы – капитан-лейтенант Ворохов.
Умение ориентироваться под водой в условиях ограниченной видимости является обязательным для любого боевого пловца. Оно формируется и совершенствуется еще на этапе подготовки в процессе многочисленных тренировочных погружений и затем оттачивается во время реальных боевых операций. Осветительными приборами (фонарями и прожекторами) боевые пловцы пользуются редко, да и то лишь на больших глубинах или вдали от разыскиваемой цели. Перемещающееся под водой световое пятно может выдать боевого пловца и указать противнику на его местонахождение. Для того чтобы облегчить аквалангисту задачу обнаружения цели в темноте подводного мира, помимо акваскопа используются компас, хронометр и глубиномер, а также такие простейшие приспособления, как щупы, в качестве которых используется цельный или раздвижной шест. И все же главное для пловца – это инстинкт!
Именно он подсказал Данилу Бизяеву, что дно полого пошло вверх. Наклонив голову, Данил направил объектив своего акваскопа вертикально вниз, и спустя несколько секунд в окуляре прибора возникло изображение выплывшей из мрака донной скалы. Бизяев тут же отключил двигатель буксировщика и дважды мигнул ручным фонарем, сигнализируя Мамонтову и Ворохову, что достиг берега. В действительности до суши было еще метров триста, но разве это расстояние для опытного «морского дьявола».
Буксировщик с выключенным двигателем по инерции протащил пловца вперед еще на несколько метров и завис вместе с оседлавшим его человеком в водной толще. Инерционность массивного «Тритона» оказалась выше, чем у индивидуального буксировщика, поэтому и подводный транспортировщик не смог остановиться и обогнал Бизяева, вырвавшись вперед. Лишившись подъемной силы, уравновешивающей во время движения подводный аппарат, «Тритон» начал медленно погружаться. Андрей Мамонтов, расположившийся в его кабине за штурвалом и рычагами управления, отнесся к этому совершенно спокойно. Судя по показаниям эхолота и глубиномера, дно лежало ниже поверхности океана всего на двадцать метров. Для «Тритона» такая глубина не представляла никакой опасности.
Пока Данил Бизяев вместе со своим буксировщиком висел в водной толще, а Андрей Мамонтов следил, чтобы погружающийся транспортировщик опустился на дно строго горизонтально, без бокового крена, Стас Ворохов тщательно обследовал обнаруженную Бизяевым скалу. Проплыв вокруг нее, он убедился, что нагромождение каменных глыб возвышалось над песчаным дном метров на шесть. Отдельная донная скала являлась хорошим укрытием для подводного носителя «морских дьяволов» и при этом была прекрасным ориентиром при поиске замаскированного на дне снаряжения. В то же время Ворохов не обнаружил вокруг ничего, что могло бы заинтересовать любителей дайвинга или аквалангистов-профессионалов.
Стас подплыл к «Тритону» и постучал ладонью в стекло обзорного колпака, чтобы привлечь внимание Андрея. Потом махнул рукой, показывая направление движения. Андрей вновь запустил двигатели «Тритона» и направил подводный аппарат за плывущим впереди командиром. Оказавшись возле скалы, Ворохов осветил ее своим фонарем, а затем обрисовал лучом контур ложбины на дне. И Андрей, выровняв транспортировщик над освещенным участком морского дна, с ювелирной точностью опустил его на песок в расщелину подводной скалы. Когда он, застопорив двигатель и отключив аккумуляторные батареи, выплыл из ходовой рубки, Ворохов показал ему большой палец правой руки, демонстрируя свое восхищение точностью выполненного маневра.