Шарлотта бегло говорит по-португальски, а я...
Закрыв дверь, я взглядом заставил его замолчать. Не торопясь закурил сигарету, но ему закурить не предложил.
– Сядь, сынок, – сказал я, – сядь и остынь, проветри свои мозги. Ты думаешь, что это милая увеселительная прогулка? Не так ли?
– У меня есть удостоверение ныряльщика, выданное военно-морским флотом Великобритании. Для этой работы вам необходим эксперт-подводник.
– Нужен, конечно, – подтвердил я. – Не знаю, что ты имеешь в виду под наименованием «эксперт-подводник», но человек, которого мы уже пригласили, провел почти четыре года, работая в качестве боевого легководолаза на итальянском флоте. Однажды он провел ночь, стоя в кромешной темноте на дне гавани Гибралтара, занимаясь починкой таймера в то время, как с кораблей все время бросали гранаты. Они прекратили это только утром, потому что сочли, что там, внизу, никто уже не мог остаться в живых. Затем этот человек поднялся на поверхность около Северной дамбы, прикрепил груз весом в пятьсот пятьдесят фунтов к танкеру и уплыл назад в Альхесирас. Он сделал это двадцать лет тому назад, когда ты еще играл с Микки Маусом в противогазе и собирал купоны для бара «Марс». Если ты намерен работать с нами, то тебе придется действовать серьезнее, чем до сих пор. И для леди тоже не будет никаких поблажек. Почему, ты думаешь, Лондон послал это сообщение в посольство зашифрованным? Почему, ты думаешь, Лиссабон не мог послать мне, телеграфное сообщение? Они передали его с тобой, так как хотели быть уверенными, что его не перехватят. И однако, как только я позволю себе послабление в отношении тебя, ты тут же раззвонишь о нем. – Я отмахнулся от его возражений. – Иди и приведи свое «снаряжение», – приказал я.
Джорджо сделал несколько спокойных замечаний по поводу ярко-зеленого водолазного костюма Клива, но его экипировка оказалась значительно более профессиональной, чем я ожидал. Что касается Шарлотты, то я никогда не встречал ее раньше, а всякому, кто видел ее впервые, бросились бы в глаза две детали, которые забыть нельзя. Как бы то ни было, она взялась за работу на кухне и вскоре удивила меня. Они оба старались изо всех сил доказать, какие они высококвалифицированные и крутые.
После завтрака мы провели совещание. Джо расстелил карту морского министерства на столе и показал нам, как лежит затонувшая подводная лодка. Карты записи эхолотов представляли собой полоски электролитной бумаги шириной примерно шесть дюймов. В нижней части каждой проходила неровная толстая черная линия – дно океана, – разделенная белыми, шириной в четверть дюйма полосками, обозначавшими косяки рыбы или различные предметы, лежащие на дне. На одной карте можно было различить очертания какого-то предмета. Я был готов услышать от эксперта, что это похоже на подводную лодку серии "U".
По словам Синглтона, военно-морская разведка очень хотела бы получить лаг с вахтенным журналом, поскольку эта лодка принадлежит серии "U", о которой у них очень мало сведений.
Я спросил Джо и Джорджо, каковы наши шансы.
– Если лаг с вахтенным журналом не выкинули за борт еще до того, как лодка затонула, это легко сделать, – заметил Джо.
– Ты знаешь, где найти лаг с вахтенным журналом? Я могу запросить Лондон о порядке хранения...
– Думаю, что это не потребуется, – решил Джорджо. – Я имею некоторое представление о жизни экипажа на немецкой подводной лодке.
Мы обменялись незаметными улыбками.