Начальник СМЕРШа, генерал полковник Грубозабойщиков, чаще называемый сотрудниками этого огромного здания по первой букве фамилии – Г., был одет
в аккуратный китель цвета хаки с высоким воротником, темно синие брюки галифе с двумя красными полосами по бокам На ногах у него были высокие
кавалерийские сапоги из мягкой, до блеска начищенной кожи. Над рядами орденских колодок на кителе сияла Золотая Звезда Героя Советского Союза.
Лицо генерала было узким и суровым, будто тесанным из камня. Голова начисто выбрита, и на туго натянутой желтой коже отражался свет большой
хрустальной люстры. Широкий рот с плотно сжатыми губами, глубокая ямка на подбородке – все говорило о том, что этот человек привык к
беспрекословному повиновению.
Негромко зазвонил один из телефонов, стоящих на столе. Генерал не спеша, четким, уверенным шагом обошел стол, сел в кресло и поднял трубку
телефона, на диске которого виднелись две крупные буквы «ВЧ» (высокочастотный). Это был телефонный аппарат правительственной связи, и лишь
отдельные министры и руководители отделов имели право пользоваться такими телефонами, проходившими через небольшой коммутатор в Кремле, который
обслуживали офицеры государственной безопасности. Эта линия не прослушивалась, но все другие телефонные разговоры автоматически записывались на
магнитофонные ленты.
– Слушаю.
– Говорит Серов. Какие меры приняты по решению Президиума, утвержденному сегодня утром?
– Через несколько минут у меня состоится совещание, товарищ генерал, – РУМИД, ГРУ и, разумеется, МГБ. Если на совещании будет одобрен план
действий, я тут же встречусь для обсуждения основных деталей с начальником оперативного отдела и начальником отдела планирования операций. Я уже
дал команду, чтобы наш лучший оперативник прибыл в Москву. На этот раз я лично буду руководить операцией. Нам не нужно повторение дела Хохлова.
– Ни в коем случае, черт побери. Сообщите мне о результатах сразу после первого совещания. Завтра утром я Докладываю Президиуму о принятых
мерах.
– Слушаюсь, товарищ генерал.
Генерал Г. положил трубку и нажал кнопку звонка. Одновременно он включил магнитофон. Адъютант генерала, капитан МГБ, вошел в кабинет.
– Все собрались?
– Так точно, товарищ генерал.
– Пусть войдут.
Через несколько минут шесть человек один за другим вошли в кабинет и сели за длинный стол. Пять из них были в военной форме, трое руководили
отделами. В Советском Союзе никто не ходит на совещания поодиночке, и потому каждого из вошедших сопровождал адъютант. Ради своей собственной
безопасности, а также для защиты интересов управлений, которыми они руководят, главы отделов неизменно приходят в сопровождении свидетелей,
которые внимательно прислушиваются к ходу обсуждения и готовы, в случае необходимости, предоставить свою версию происшедшего. Это может
оказаться решающим в случае последующего расследования. На подобных совещаниях не ведется никаких записей, и принятые решения передаются устно.
На дальней стороне стола сидел генерал лейтенант Славин, возглавляющий ГРУ – Главное разведывательное управление, военную разведку Генерального
штаба Вооруженных Сил. Рядом с ним – полковник из его отдела. Напротив расположился генерал лейтенант Воздвиженский из РУМИД, Разведывательного
управления Министерства иностранных дел, и мужчина, одетый в штатское. Спиной к двери сидел в сопровождении майора полковник государственной
безопасности Никитин, глава разведывательного отдела МГБ, советской секретной службы.
– Добрый вечер товарищи.
Все три руководителя отделов кивнули головами и вежливо ответили на приветствие.