- Картина складывается сама собой, - пробормотал Иен. - Ярлеку хватило одного взгляда на отца, чтобы безошибочно определить, что перед ним кровавый убийца. Слабый вид и болезненность не обманули его внутреннее зрение. Поэтому, ослепленный горечью утраты и ненавистью, он совершил вендетту над стариком. Остается только один вопрос. Как же альвейгская брошка?
- Совсем забыл, - Ульрих ударил ладонью себя по голове. - Я установил назначение этой занимательной вещицы. Предназначение брошки является защитная функция.
- Предполагаю, побрякушку ей дал отец ребенка для самообороны, - сказал Эрнст. - У Чепмена пальцы рук были обгоревшими. Зуб даю, это из-за броши.
- Вот, что мне в нем не понравилось, - проговорил Иен. - Я продолжал чуять ожоги альвейгских чар. Скорее всего, брошка была семейной драгоценностью Ярлека.
С давних пор алекхи наладили торговлю со своими соседями, редчайшие самоцветы и курительные смеси из высушенного на солнце толченого мяса хугуров они обменивали на волшебные обереги и талисманы альвейг. Тем вечером Иен вернулся в штаб-квартиру к позднему ужину, он застал в харчевне протрезвевшего Маркуса с Арни, разгоревшимися в беседе. Он с жаром рассказывал о том, как вычитал в газете "Правдоруб" как неизвестные подожгли квартиру Обера МакРибуса, но все чего Иену хотелось, так это принять пенную ванну и завалиться спать.
Лоренсеном было принято решение отдать ребенка Мэри и Ярлека на содержание и усыновление Люси Эванс. Дети-полукровки мало волнуют органы опеки, потому в отчете детектив-инспектор просто скрыл находку, мол, пусть лучше ребенка воспитывает кто-то сравнительно близкий, чем, если он попадет в детдом, где его обязательно сломают.
Коснувшись головой подушки, Иен сразу же заснул.
Ночью ему снова приснилась Анна.
Проснувшись, он долго впяливался в потолок под трели возбужденных цикад и храп Маркуса и Збынека.
- Анна... - прошептал он одними губами.