— Пьеро? Что ты здесь делаешь так поздно?
— Мама сегодня вечером работает, господа устраивают прием. Она приедет за мной, когда уже немного потом.
Жан-Лу улыбнулся про себя. У Пьеро был свой особый язык, и наивные ошибки при абсолютном простодушии делали его речь весьма оригинальной. Мать, которая должна была приехать за ним, когда уже немного потом, служила домработницей в одной итальянской семье, жившей в Монте-Карло, и тем зарабатывала на жизнь.
Они познакомились года два назад у входа в радиостудию. Жан-Лу почти не обратил внимания на странную пару, но женщина подошла ближе и робко обратилась к нему с видом человека, который постоянно извиняется за свое присутствие в этом мире. Он понял, что эти двое ждут именно его.
— Простите, не вы ли Жан-Лу Вердье?
— Да, мадам. Чем могу помочь?
— Вы уж извините за беспокойство, но не могли бы вы дать автограф моему сыну? Пьеро все время слушает радио, и вы самый любимый его диджей.
Жан-Лу окинул взглядом ее поношенную одежду, волосы, поседевшие, похоже, раньше времени. Ей было, наверное, много меньше лет, чем можно было дать. Он улыбнулся.
— Конечно, мадам. Думаю, это самое меньшее, что я могу сделать для такого преданного слушателя.
Он взял протянутые ему лист бумаги и ручку, тут подошел поближе Пьеро.
— А ты такой же.
Жан-Лу растерялся.
— Такой же, как что?
— Такой же, как по радио.
Жан-Лу в недоумении посмотрел на женщину. Она опустила глаза и тихо произнесла:
— Знаете, мой сын… Как бы это сказать…
Она замолчала, будто не решалась произнести нужное слово. Жан-Лу внимательно посмотрел на Пьеро и, поняв по его лицу, что она имеет в виду, проникся сочувствием к обоим.
Такой же, как по радио…
Жан-Лу догадался, что хотел сказать юноша: он, Жан-Лу, оказался точно таким, каким тот представлял его себе, слушая радио. Тут Пьеро улыбнулся, и все вокруг словно осветилось. Жан-Лу невольно проникся к этому странному юноше живейшей симпатией.
— Хорошо, молодой человек, сегодня для тебя удачный день. Я с удовольствием дам автограф. Подержи, пожалуйста, это.
Он протянул юноше пачку бумаг и открыток, и пока расписывался, Пьеро скользнул взглядом по первой странице, оказавшейся у него в руках, и с удовлетворением посмотрел на Жан-Лу:
— Ночь трех собак, — спокойно произнес он негромким голосом.
— Что?
— «Three Dog Night», — пояснил он со своим неподражаемым английским произношением. — Ответ на первый вопрос. А на второй — Алан Олсворт и Олли Олсолл.
На первой странице был напечатан музыкальный вопросник для дневной передачи. Победителей конкурса ожидали призы. Жан-Лу составил его всего несколько часов назад.
Первый вопрос был такой: «Какая группа семидесятых годов исполняла песню „Joy to the World"“, а второй: „Назовите имена гитаристов группы Tempest“.
Пьеро правильно ответил на оба. Жан-Лу с изумлением посмотрел на его мать. Женщина сникла еще больше, словно прося извинения и за это.
— Пьеро очень любит музыку. Его послушать, так вместо хлеба я должна покупать одни пластинки. Он… он… Ну, вот такой, какой есть, но когда дело касается музыки, он помнит очень многое из того, что читал и слушал по радио.
Жан-Лу указал на лист у юноши в руке.
— А на другие вопросы тоже сможешь ответить, Пьеро?
Пьеро, пробежав список глазами, без промедления отщелкал все пятнадцать ответов. А вопросы были не из простых. Жан-Лу побледнел.
— Знаете, мадам, это гораздо больше, нежели помнить очень многое. Ваш сын — настоящая энциклопедия.
Он с улыбкой забрал у Пьеро бумаги и, указав на здание, откуда велись передачи, спросил:
— Хочешь побывать на радио, посмотреть, откуда мы передаем музыку?
Жан-Лу провел Пьеро по студиям, показал комнату, где создавались программы, которые тот слушал дома, угостил кока-колой.