Но в конце концов они были вынуждены заняться Рихтером, после того как иностранные корреспонденты отсняли и запустили в эфир его речь «Еврейская ложь», произнесенную в Аушвице. Он угодил на два года в тюрьму. За это время его сподвижники не дали зачахнуть начатому делу и позаботились об укреплении его личного авторитета.
Отдавая должное смелости и самоотверженности немца, Жан-Мишель решил забыть о плохом начале их встречи, тем более что им еще предстояло заниматься общим делом.
Мужчины подошли к столу, и Рихтер включил стоявшую посередине лампу. Под полупрозрачным абажуром виднелась небольшая белая фигурка Пана, играющего на свирели.
Жан-Мишель сел за стол сразу после хозяина клуба.
Граница света чуть-чуть не доходила до глаз Рихтера, однако француз все равно их видел. Они были почти такими же полупрозрачными, как и абажур. Немец имел приличный доход от этого заведения и от гостиничного обслуживания в Берлине, Штутгарте, Франкфурте и Гамбурге. Однако теперь Жан-Мишель готов был поспорить, что Рихтер, еще будучи бедным, любил пускать пыль в глаза.
Француз посмотрел на антресоль второго этажа. По ее периметру шли двери. Очевидно, это были комнаты для тех, кто не желали ограничиваться только танцами.
— Мы так поняли, что у вас здесь и квартира, герр Рихтер?
— Да, но тут я ночую от силы два раза в неделю. Большую часть времени я провожу в помещениях Национал-социалистической партии XXI века, это южнее Бергедорфа. Вот где делается настоящее дело для нашего движения. Пишутся речи, ведутся телефонные консультации, идет рассылка электронной почты, транслируются радиопередачи, издается наша газета... У вас есть последний номер «Кампф»?
Жан-Мишель кивнул.
— Отлично, — продолжил Рихтер. — Все вполне законно. Не то что в свое время, когда власти преследовали меня то за одно, то за другое мнимое прегрешение. Значит, вы прибыли почтить своим присутствием «дни хаоса» и представлять своего патрона на «обсуждениях», как он их назвал в нашем кратком разговоре по телефону.
— Да, герр Рихтер. — Жан-Мишель наклонился вперед и сцепил руки на столе. — Я приехал к вам с предложением.
Немец никак не отреагировал, и Жан-Мишель слегка растерялся.
— Я весь внимание, — после затянувшейся паузы успокоил его Рихтер.
— Это мало кому известно, — заговорил Жан-Мишель, — но месье Доминик поддерживает неонацистские группировки по всему миру. «Рейзорхедз» в Англии, «Солдат» в Польше, ассоциацию «Только для белых» в Америке и другие. Он стремится создать всемирную сеть организаций, преследующих одну общую цель — расовую чистоту.
— Вместе с «Новыми якобинцами» его силы составят тысяч шесть бойцов, — прикинул Рихтер.
— Около того, — подтвердил Жан-Мишель. — А когда он выйдет на компьютерные сети Америки, их число должно возрасти еще больше.
— Почти наверняка, — согласился Рихтер. — Образцы его компьютерных игр я уже видел. Весьма увлекательно.
— Что предлагает месье Доминик, так это вовлечь вашу организацию, герр Рихтер, в наш круг единомышленников. Он предоставит вам денежные средства, доступ к технологиям «Демэн» и соответствующую роль в формировании будущего мира.
— Роль, — процедил Рихтер. — Прямо как в спектакле.
— Не в спектакле, — возразил Жан-Мишель. — В истории.
Немец холодно улыбнулся.
— С какой стати я должен принимать участие в пьесе Доминика, если способен срежиссировать свою собственную постановку? Жан-Мишель был снова шокирован самомнением этого немца.
— Дело в том, что месье Доминик обладает такими ресурсами, о которых вам остается только мечтать. А благодаря своим связям он мог бы предложить вам как политическую, так и личную защиту.
— Защиту от кого? — поинтересовался Рихтер. — Правительство трогать меня не станет. Два года, проведенные в тюрьме, придали мне образ мученика, страдальца за правду. Да и моим людям личной преданности не занимать.