Корасон заставила его ждать почти пять минут.
– Так, – произнесла она, снова взяв трубку, – связаться с Кати Кол я не смогла. Ее нет дома.
Босх знал, что Кати Кол – штатный археолог. Причиной включения в штат этой женщины являлось извлечение костей из захоронений в пустыне северного округа, которые обнаруживали каждую неделю. Но ее необходимо было вызвать для руководства поисками костей на холме возле Уандерланд-авеню.
– И что же прикажешь делать? Мне нужно получить подтверждение сегодня вечером.
– Гарри, ты слишком нетерпелив. Как собака с костью, не в обиду будь сказано.
– Тереса, там останки ребенка. Можем мы обойтись без шуток?
– Приезжай сюда. Я взгляну на кость.
– А как насчет завтрашнего дня?
– Приведу все в действие. Я оставила сообщение Кати, и, как только закончим разговор, позвоню в контору, скажу, чтобы связались с ней по пейджеру. В университете есть судебный антрополог, с которым у нас заключен договор, если он в городе, я его привезу, когда кости будут отрыты. И сама буду там. Удовлетворен?
Последнее обещание заставило Босха задуматься.
– Тереса, – наконец сказал он, – я хочу по мере возможности сохранять это дело в секрете как можно дольше.
– На что ты намекаешь?
– Я не уверен, что медицинскому эксперту округа Лос-Анджелес необходимо там находиться. И я давно уже не видел тебя на месте преступления без оператора с камерой.
– Гарри, это частный видеограф, понимаешь? Фильмы, которые он снимает, предназначены для того, чтобы я пользовалась ими в будущем, и находятся всецело под моим контролем. В шестичасовые новости они не попадут.
– Все равно. Думаю, нам нужно избежать каких бы то ни было осложнений с этой стороны. Это дело об убийстве ребенка. Сама знаешь, какой к ним интерес.
– Давай приезжай сюда со своей костью. Я через час ухожу.
И она бросила трубку.
Босх пожалел, что не был более дипломатичным, но остался доволен тем, что высказал свои соображения. Корасон регулярно появлялась в телепередачах, посвященных судебной тематике, как эксперт. Кроме того, она стала брать с собой оператора с камерой, чтобы о делах, над которыми она работала, можно было создавать документальные фильмы о деятельности полиции и о судебных процессах и показывать по кабельным и спутниковым каналам. Босх не мог допустить, чтобы ее цели знаменитого коронера препятствовали его целям детектива, ведущего расследование предполагаемого убийства ребенка.
Он решил позвонить во вспомогательную службу управления и в службу собак-ищеек после того, как получит подтверждение относительно найденной кости. Поднялся и отправился на поиски Гийо.
Доктор сидел за столиком на кухне и что-то писал в скрепленном спиралью блокноте. Он поднял взгляд на Босха:
– Делаю запись об оказанной вам помощи. Я вел записи обо всех своих пациентах.
Босх молча кивнул, хотя счел странным, что Гийо стал упоминать о нем.
– Доктор, я уезжаю. Завтра мы вернемся, видимо, большой группой. Возможно, нам опять потребуется ваша собака. Вы будете дома?
– Буду и с удовольствием помогу. Как ваши ребра?
– Побаливают.
– Только при вдохе, так ведь? Примерно через неделю это пройдет.
– Спасибо, что позаботились обо мне. Коробку из-под обуви возвращать вам не нужно?
– Нет, я бы теперь ее не взял.
Босх направился к выходу, но потом обернулся и спросил:
– Доктор, вы живете один?
– Теперь да. Жена умерла два года назад. За месяц до пятидесятой годовщины нашей свадьбы.
– Сочувствую.
Гийо кивнул и сказал:
– У моей дочери своя семья в Сиэтле. Я вижусь с ними редко.
Босх хотел спросить почему, но промолчал. Еще раз поблагодарил его и вышел.