Ни на одной фотографии Джулия не смотрела в объектив. Ее взгляд был неизменно устремлен вдаль или на кого-нибудь из позирующих вместе с ней.
В глубине полки стоял, словно спрятанный за другими фотографиями, вставленный в золоченую рамку снимок гораздо более молодой Джулии с мужчиной чуть постарше. Босх взял его, чтобы рассмотреть получше. Пара сидела в ресторане или на приеме после венчания. Джулия была в бежевом платье с глубоким вырезом, мужчина – в смокинге.
– Знаешь, человек на одной из фотографий – кумир японцев! – крикнула с кухни Джулия.
Босх поставил снимок на место и направился в кухню. Волосы Джулии спадали вниз, и ему это очень нравилось.
– Билл Эванс?
– Да. Кажется, у них несколько радиоканалов отведено трансляции его музыки.
– Неужели ты была и в Японии?
– Провела там почти два месяца. Очаровательная страна.
Босху показалось, что она готовит ризотто с цыпленком и спаржей.
– Аппетитно пахнет.
– Спасибо. Надеюсь, будет вкусно.
– Так от чего же ты убегала?
Джулия подняла голову. Ее рука твердо держала ложку для помешивания.
– Ты о чем?
– Обо всех этих путешествиях. Бросила папочкину юридическую фирму, чтобы купаться с акулами и спускаться в кратеры вулканов. Бежала от старика или от фирмы, которой он руководил?
– Кое-кто счел бы, что я бежала не от чего-то, а к чему-то.
– К тому типу в смокинге?
– Гарри, выложи свой пистолет. Оставь значок у входа. Я всегда поступаю так.
– Извини.
Джулия вновь принялась за стряпню, Босх встал позади нее. Положил руки ей на плечи и стал нажимать большими пальцами между шейными позвонками. Она не противилась. Вскоре он ощутил, как ее мышцы начинают расслабляться. Заметил ее пустой бокал на рабочем столе.
– Схожу за вином.
Босх вернулся со своим бокалом и бутылкой. Наполнил бокал Джулии, она взяла его и чокнулась с ним.
– За бег, не важно, от чего-то или к чему-то, – произнесла она. – Просто за бег.
– А как же «Держись крепко»?
– И за это тоже.
– За прощение и примирение.
Они чокнулись еще раз. Босх снова подошел к ней сзади и стал гладить ее шею.
– Вчера, когда ты ушел, я всю ночь думала о твоей истории, – сказала Джулия.
– О моей истории?
– О той пуле в туннеле.
– И что?
Джулия пожала плечами:
– Ничего. Изумительно, и только.
– После того случая я уже не боялся, находясь в той темноте. Знал, что уцелею. Не могу объяснить почему, знал, и все. Разумеется, это глупо, такой гарантии не может быть – ни там, ни в других местах. Тот случай сделал меня каким-то бесшабашным. – На несколько секунд Босх замолчал, а потом добавил: – Нельзя быть слишком бесшабашным. Если заслонять трубку слишком часто, в конце концов нарвешься на пулю.
– Гарри, ты читаешь мне лекции? Хочешь стать моим наставником?
– Нет. Я сдал пистолет со значком у входа, забыла?
– Ну и прекрасно.
Джулия повернулась, ощущая руки Босха на шее, поцеловала его, а потом отступила.
– В ризотто самое лучшее то, что его можно держать в духовке столько, сколько нам потребуется.
Босх улыбнулся.
Позднее, после любовного акта, Босх поднялся с кровати и вышел в гостиную.
– Ты куда? – спросила его Джулия.
Не получив ответа, она крикнула ему, чтобы он включил духовку. Босх вернулся в спальню с фотографией в золоченой рамке. Лег в постель и включил лампу на ночном столике.
– Гарри, ты что делаешь? – удивилась Джулия. – Духовку включил?
– Да, на три с половиной. Расскажи об этом человеке.
– Зачем?
– Просто мне любопытно.
– Это интимная история.
– Знаю, но все же расскажи.
Джулия хотела отобрать у Босха фотографию, но не дотянулась до нее.
– Это тот самый? Кто разбил тебе сердце и заставил пуститься в бегство?
– Гарри, я думала, ты снял значок.
– Снял. А потом и всю одежду.