Единственное отступление от этого стиля представлял собой служебный ремень с кобурой, висящий на стенной вешалке возле двери. Оставлять их так было ошибкой новичка, но Босх решил, что Джулия гордится своей новой профессией и хочет напоминать о ней знакомым.
– Присаживайся, – сказала она. – У меня есть вино. Выпьешь?
У Босха мелькнула мысль, что смесь вина с пивом, выпитым час назад, вызовет на другой день головную боль, а ему необходимо быть сосредоточенным.
– Вино красное.
– Я выпью, совсем чуть-чуть.
– Завтра нужно быть с ясной головой, а?
– Да.
Джулия пошла в кухню, а Босх сел на кушетку. Оглядел комнату и увидел над камином из белого кирпича чучело рыбы с длинной копьевидной мордой. Рыба была блестяще-синей, с черным отливом, с желто-белым брюхом. Чучело рыбы раздражало его не так сильно, как головы животных, но все же ему не нравился ее постоянно наблюдающий глаз.
– Сама поймала эту рыбину? – крикнул Босх.
– Да. Возле Кабо. Три с половиной часа втаскивала в лодку. – Джулия появилась с двумя бокалами вина. – Это был тяжкий труд.
– Как она называется?
– Черный марлин.
Джулия отсалютовала бокалом рыбе, потом Босху.
– Держись крепко.
Босх удивленно посмотрел на нее.
– Это мой новый тост, – объяснила она. – «Держись крепко». Годится на все случаи жизни.
Джулия села на ближайший к Босху стул. За ее спиной была доска для серфинга. Белая, с радужным узором по краям. Короткая.
– Значит, катаешься и по бурным волнам?
Она глянула на доску, потом на Босха и улыбнулась:
– Пытаюсь. На Гаваях научилась.
– Знаешь Джона Берроуза?
Джулия покачала головой.
– Серфистов там множество. На каком пляже он бывает?
– Нет, Берроуз местный. Полицейский. Служит в группе расследования убийств тихоокеанского отделения. Живет на пешеходной улочке возле пляжа. Неподалеку отсюда. На доске у него надпись «Для защиты и серфинга».
Она засмеялась:
– Замечательно. Нужно будет и мне сделать такую же.
Босх кивнул.
– Значит, Джон Берроуз? Надо будет наведаться к нему.
Джулия произнесла это с чуть поддразнивающей ноткой в голосе.
Босх улыбнулся и промолвил:
– Не обязательно.
Ему нравились ее подшучивания, но сейчас они лишь еще больше портили настроение из-за причины приезда сюда. Он взглянул на свой бокал с вином.
– Я сегодня рыбачил целый день. Главным образом в архиве.
– Я видела тебя в вечерних новостях, – сказала Джулия. – Ты хочешь прижать этого типа, растлителя малолетних?
Босх стал медленно пить вино, чтобы дать себе время подумать. Она открыла нужную дверь. Теперь ему требовалось входить очень осторожно.
– Почему ты так решила?
– Ну, ты сообщил этой женщине-репортеру о его судимости. Мне показалось, что ты ведешь какую-то игру. Берешь его в оборот, чтобы развязать язык. Наверное, это рискованно.
– Неужели?
– Во-первых, доверять репортерам всегда рискованно. Я знаю это по своему прошлому: когда была адвокатом, поплатилась за свою откровенность. А во-вторых… во-вторых, трудно предвидеть, как поведут себя люди, когда их секреты перестают быть таковыми.
Босх посмотрел на Джулию и покачал головой:
– Я не сообщал этого Сертейн. Кто-то другой постарался. – И посмотрел ей в глаза, ища каких-то улик виновности. Ни малейших. – Из-за этого будут неприятности, – добавил Босх.
Она удивленно приподняла брови. Снова никаких улик.
– Почему? Если ты не давал ей этой информации, с какой стати…
Джулия умолкла, и Босх понял, что она догадалась. В ее взгляде появилось горькое разочарование.
– О, Гарри…
Он попытался дать задний ход.
– Что? Не беспокойся. Я выкручусь.
– Гарри, я не сообщала ей. Ты приехал выяснить, не я ли осведомительница, источник или как там это называется?
Джулия резко поставила свой бокал на кофейный столик. Вино плеснулось через край.