Но я лишь раз прикоснулся к мальчику почти сорок лет назад, и теперь пожизненно виновен.
– Думаю, вы не только прикоснулись, – заметил Эдгар. – Но мы ознакомимся с вашим судебным делом. Не беспокойтесь.
Трент закрыл лицо ладонями и пробормотал, что напрасно согласился на содействие. Босх взглянул на Эдгара, тот кивком показал, что закончил и можно уезжать. Босх подошел к магнитофону, взял его, положил в нагрудный карман куртки, но не выключил. Во время расследования одного дела он получил ценный урок – иногда самые важные вещи говорятся после того, как беседа предположительно закончена.
– Мистер Трент, спасибо за содействие. Мы уезжаем. Но возможно, нам потребуется поговорить с вами завтра. Вы будете на работе?
– Господи, только не звоните туда. Мне эта работа необходима, из-за вас я лишусь ее. Лишусь всего.
Он продиктовал Босху номер своего пейджера. Босх записал его и направился к парадной двери. Обернулся к Эдгару:
– Спрашивал его о поездках? Он не собирается никуда ехать?
Эдгар взглянул на Трента:
– Мистер Трент, вы работаете в кино и знаете, что говорится в таких диалогах. Если соберетесь уехать из города, позвоните нам. Если не позвоните и нам придется вас искать… вы об этом пожалеете.
Глядя прямо перед собой, Трент монотонно произнес:
– Я никуда не уезжаю. А теперь, будьте добры, уйдите. Оставьте меня в покое.
Они вышли, и Трент с силой захлопнул за ними дверь. У конца подъездной аллеи цвел большой куст бугенвилеи. Он закрывал от Босха левую сторону улицы, пока детектив не вышел на нее.
Внезапно в лицо Босху ударил яркий свет. Женщина-репортер с оператором приблизились к нему и Эдгару. Босх на несколько секунд утратил зрение, потом глаза его стали привыкать.
– Привет, детективы. Джуди Сертейн, служба новостей четвертого канала. Есть какой-то прорыв в деле о костях?
– Ответа не будет! – рявкнул Эдгар. – И выключите этот свет к чертовой матери.
Босх наконец увидел ее в ярком свете. Узнал, потому что видел эту женщину на экране телевизора и в толпе репортеров у дорожного заграждения несколькими днями раньше. И понял, что отказ от ответа – не выход из данного положения. Требовалось что-нибудь сказать и отвести телевизионщиков от Трента.
– Нет, – промолвил он. – Никакого прорыва. Мы только выполняем установленные процедуры.
Сертейн поднесла микрофон к лицу Босха.
– Почему вы снова в этом районе?
– Завершаем обход. У меня раньше не было возможности поговорить с владельцем этого дома. Мы довели дело до конца, вот и все. – Босх говорил скучающим тоном и надеялся, что он внушает доверие Сертейн. – Очень жаль, – добавил он. – Громких новостей сегодня нет.
– Ну а этот жилец или другие оказывали содействие расследованию?
– Все здесь очень старались нам помочь, но, поскольку дело давнее, задача оказалась трудной. Большинство людей еще не жили здесь, когда тело было похоронено. Это осложняет расследование. – Босх указал на дом Трента: – Например, этот джентльмен. Он купил дом в восемьдесят седьмом году, а мы уверены, что кости тогда уже лежали в земле.
– Стало быть, возвращаетесь на старт?
– Похоже на то. И право же, больше ничего не могу вам сказать. Всего доброго.
Босх прошел мимо Сертейн к своей машине. Через несколько секунд она нагнала его. Без оператора.
– Детектив, мне нужно знать вашу фамилию.
Босх раскрыл бумажник и вынул визитную карточку с отпечатанным телефонным номером коммутатора отделения. Отдал ей и снова пожелал всего доброго.
– Послушайте, если можете сообщить что-либо неофициально, я вас не подведу, – сказала Сертейн. – Вот так, без камеры, о том, что собираетесь делать.
– Нет, сообщать нечего, – ответил Босх, открывая дверцу. – До свидания.