– Мистер Трент, с каких пор вы живете в этом доме?
– С тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года, – ответил тот и засмеялся.
– Что тут смешного? – спросил Эдгар.
– Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый. Не понимаете? Джордж Оруэлл. Большой Брат.
Он указал на Босха и Эдгара как на представителей Большого Брата. Эдгар, очевидно, не понял этого высказывания и продолжил:
– Вы съемщик или владелец?
– Владелец. То есть сначала снимал дом, потом в восемьдесят седьмом году купил его у хозяина.
– Вы декоратор в индустрии развлечений?
– Оформитель декораций. Это не одно и то же.
– В чем разница?
– Декоратор проектирует декорацию и наблюдает за ее сооружением. Затем за дело берется оформитель и вносит детали. Принадлежности персонажа или его характерные черты.
– Давно занимаетесь этим?
– Двадцать шесть лет.
– Вы похоронили того мальчика на склоне холма?
Трент негодующе подскочил:
– Нет! Я даже ногой не ступал на этот холм! И вы совершаете громадную ошибку, попусту тратя на меня время, когда настоящий убийца разгуливает на свободе.
Босх подался вперед:
– Мистер Трент, сядьте.
Горячность Трента навела Босха на мысль, что этот человек либо невиновен, либо один из лучших актеров, с какими он сталкивался в работе. Трент медленно опустился на диван.
– Вы разумный человек, – промолвил Босх, решив вмешаться. – И прекрасно понимаете, что нам нужно арестовать вас или очистить от подозрений. Это совершенно очевидно. Так почему бы не прийти нам на помощь? Не сказать, каким образом снять с вас подозрения?
Трент широко развел руками:
– Не представляю каким! Я ничего не знаю об этом деле! Как мне помочь вам, если не имею о нем ни малейшего понятия?
– Ну что ж, для начала позвольте нам осмотреть дом. Если я почувствую себя с вами уютно, мистер Трент, то, возможно, сумею видеть вещи с вашей точки зрения. Но пока я располагаю вашей судимостью и костями на другой стороне улицы.
Босх поднял руки, словно держа в них то и другое.
– С моей точки зрения это выглядит довольно скверно.
Трент поднялся и широким жестом указал в глубину дома:
– Пожалуйста! Действуйте. Осматривайте сколько влезет. Вы не обнаружите ничего, потому что я не имею никакого отношения к этому делу. Никакого!
Босх взглянул на Эдгара и кивнул – это означало, что тому нужно занимать Трента, пока он будет проводить осмотр.
– Спасибо, мистер Трент, – сказал Босх, вставая.
Направляясь в коридор, ведущий в глубь дома, он услышал, как Эдгар спросил Трента, не видел ли тот чего-нибудь необычного, происходившего на склоне холма, где были обнаружены кости.
– Помню только, что там играли дети…
Трент умолк, очевидно, поняв, что любое упоминание о детях лишь усилит подозрения. Босх обернулся и удостоверился, что красная лампочка магнитофона продолжает гореть.
– Мистер Трент, вы любили смотреть, как они играют в лесу на склоне холма? – продолжил Эдгар.
Босх остановился в коридоре, чтобы услышать ответ.
– Нет, я не видел их среди деревьев. Иногда, подъезжая к дому или прогуливая собаку – пока она была жива, – я наблюдал, как они взбираются по склону. Девочка из дома напротив. Питомцы из соседнего. Вся здешняя детвора. Это единственное незастроенное место в округе. Вот они и шли туда играть. Кое-кто из соседей думал, что ребята постарше курят там, и опасался, как бы они не подожгли весь склон.
– О каком времени вы говорите?
– О том, когда поселился здесь. Я не вмешивался. Об этом заботились те, кто жил здесь уже давно.
Босх зашагал по коридору. Дом был маленький, чуть побольше его собственного. В конце коридора оказались три двери. Справа и слева находились спальни, посередине – чулан для белья. Босх заглянул в него, не обнаружил ничего необычного и вошел в правую спальню. Трент проводил ночи в ней.