Босх обратил внимание, что на руках у хозяина латексные перчатки.
На странице была иллюстрация кости, вид спереди и сзади. В углу – схематическое изображение скелета с выделенными плечевыми костями обеих рук.
– Плечевая кость, – сказал Гийо, постукивая по листу. – А вот это найденный образец.
Он осторожно вынул кость из коробки и, держа ее над страницей, стал проводить сравнение по пунктам.
– Средний надмыщелок, головка суставного конца, большой и малый бугорки. Все на месте. И я говорил вашим коллегам, что узнаю кости даже без этой книги. Кость человеческая, детектив. Вне всяких сомнений.
Босх глянул в лицо Гийо и заметил легкую дрожь, очевидно, первое проявление болезни Паркинсона.
– Доктор, вы на пенсии?
– Да, но это не значит, что не узнаю кости, увидев…
– Я не сомневаюсь в ваших познаниях, доктор Гийо. – Босх попытался улыбнуться. – Вы считаете, что кость человеческая, я вам верю. Дело в другом. Я пытаюсь представить характер здешней местности. Если хотите, можете положить кость обратно.
Гийо убрал ее в коробку.
– Как зовут вашу собаку?
– Бедокурка.
Босх поглядел на нее. Казалось, она крепко спит.
– Когда была щенком, доставляла уйму хлопот.
– Пожалуйста, расскажите еще раз, что произошло сегодня.
– Я повел Бедокурку прогуляться. Обычно, дойдя до круга, я спускаю ее с поводка и позволяю бежать наверх, в лес. Она это любит.
– Какой породы собака? – спросил Босх.
– Желтый лабрадор, – ответила Брейшер за его спиной.
Босх обернулся и взглянул на нее. Она поняла, что, вмешавшись, совершила оплошность, и отошла к двери, где стоял ее напарник.
– Ребята, если у вас есть другие вызовы, можете ехать, – сказал Босх. – Теперь я сам управлюсь.
Эджвуд кивнул и жестом пригласил Брейшер выйти.
– Спасибо, доктор, – сказал он, поворачиваясь.
– Не за что.
– Ребята, постойте! – вдруг воскликнул Босх.
Эджвуд и Брейшер обернулись.
– Давайте помалкивать об этом, ладно?
– Хорошо, – ответила Брейшер, посмотрела на Босха, и он отвел взгляд.
Когда патрульные вышли, Босх повернулся к доктору и заметил, что дрожание лица усилилось.
– Они тоже мне сначала не верили, – промолвил Гийо.
– Дело в том, что мы получаем много подобных звонков. Но я верю вам, доктор, и, прошу, продолжайте.
– В общем, на кругу я отстегнул поводок. Бедокурка побежала в лес, ей это нравится. Она хорошо выучена. И возвращается, когда я свистну. Беда в том, что я уже не могу громко свистеть. Если она убегает туда, где меня не слышно, то мне приходится ждать.
– А как было сегодня, когда собака нашла кость?
– Я свистнул, но она не вернулась.
– Значит, высоко поднялась.
– Да, совершенно верно. Я ждал. Свистнул еще несколько раз, и в конце концов она вышла из леса возле дома мистера Ульриха. В зубах у нее была кость. Я подумал, что Бедокурка несет палочку, но, когда собака подошла ко мне, увидел кость. Отобрал ее у Бедокурки, осмотрел и позвонил вашим.
Вашим, подумал Босх. Так говорили всегда, словно полицейские были особой породой людей. Синей, облаченной в броню, надежно защищающую от ужасов мира.
– По телефону вы сказали сержанту, что на кости есть перелом.
– Совершенно верно.
Гийо снова осторожно вынул кость, перевернул и провел пальцем по бороздке на ее поверхности.
– Это линия перелома, детектив. Сросшегося.
– Понятно.
Босх указал на коробку, и Гийо убрал туда кость.
– Доктор, могли бы вы взять собаку на поводок и прогуляться со мной до круга?
– Разумеется, только мне нужно переобуться.
– И мне тоже. Давайте я подожду вас у парадной двери.
– Я мигом.
– А это я заберу.
Босх закрыл коробку крышкой и понес, стараясь, чтобы кость лежала неподвижно.
Выйдя, Босх увидел, что патрульная машина еще стоит перед домом. Полицейские сидели в ней, очевидно, писали отчеты.