- Девочка, а что ты стоишь тут одна? Где родители?
Она обернулась как-то неловко, полубоком, правая рука сжимает воротник пальто, а левую не видно. Лицо прикрыто платком, только глаза блестят, но выражения не разобрать. Испугана?
- Мамку жду, дядечка. Она на рынок пошла, вещи на продукты поменять, а мне велела ждать здесь.
- А что замоталась с ног до головы? Даже носа не видно... - Лейтенант улыбнулся. Он расслабился - девочка ждёт мать с рынка, что может быть естественнее? Бдительность, это хорошо, а вот мнительность - плохо.
- Хвораю я, дядечка. Мамка кутает...
- Так весна же, посмотри! - развеселился Николай. - Подставь лицо солнышку, оно всю хворь выгонит! Ну-ка, давай...
И шагнув, потянулся, чтобы опустить платок ниже. И даже коснулся ткани, немного сдвинув её, но тут же отдёрнул руку от острой боли в запястье. Только и успел различить родинку под левым глазом, да недетский какой-то, слишком серьёзный взгляд серых глаз. Осознать в полной мере происходящее он не успел. Колени подогнулись, и сильное, тренированное тело лейтенанта Госбезопасности рухнуло навзничь в пыль мостовой. Он попробовал пошевелиться - не получилось. Руки и ног занемели, сделались ватными, организм перестал подчиняться воле. Только дыхание сохранилось, да шумное биение крови в висках.
Орлов попытался крикнуть нечто предостерегающее, что заставило бы людей встрепенуться - опасность рядом! - но с губ сорвался едва слышный хрип. А в глазах застыло - высокое, бездонное, такое чистое и мирное - весеннее небо...