- Здравствуй, – шипящим голосом протягивает мужчина, – Ари.
К горлу подскакивает ужас. Пальцы падшего ангела все еще держат мой подбородок. Он выпрямляется, тянет меня за собой, и я неторопливо поднимаюсь с колен, не отрывая глаз от его идеального лица, изуродованного только мертвым взглядом, переливающимся маджентовым цветом. Люцифер похож на человека : у него светлые волосы, острые скулы, но я уверена, глаза мои видят лишь то, что он воссоздал. И, возможно, передо мной стоит уродливое, сгорбленное чудовище с испачканными по локоть в крови руками.
- Хм, – он лениво проводит пальцами по своим тонким губам, изучая меня, будто бы я выполненная им мраморная скульптура. Я ни на секунду не выпускаю его из вида. Меня колотит от страха, но я упрямо держу ровно спину и смотрю этому ублюдку точно в глаза. Я не позволю ему запугать себя. – Как много раз я бывал здесь, Ариадна.
Молчу. Он обходит меня со спины медленным шагом и останавливается у стены. На нем черный, идеально сшитый костюм и ботинки с блестящими носами. Дьявол выглядит именно так, как выглядел бы любой другой человек, решивший заключить сделку. Но вот только он не человек, и потому глаза у него не синие, не зеленые, а ярко-рубиновые.
- Я приходил за твоей матерью. Она вела себя иначе. Она меня боялась.
- Я тебя не боюсь.
Люцифер ухмыляется, однако взгляд его остается мертвенно холодным. Неожиданно он испаряется в воздухе, но затем появляется прямо перед моим носом ! И я ошеломленно отступаю назад, а он наклоняется еще ниже, едва не столкнувшись со мной лицом.
- Ты все-таки умеешь разговаривать.
- Умею.
- Это хорошо. С твоим-то даром.
- Вы знаете о нем?
- Конечно. – Мужчина кривит губы. – Управление разумом. Тебе повезло. Кто может повелевать людьми, повелевает миром. Мне бы пригодился твой талант, Ариадна.
- Не думаю, что мы с вами подружимся.
- Нам придется.
- Я здесь только потому, что не хочу умирать.
- Ты здесь, потому что ты принадлежишь мне. – Он касается тонкими пальцами моей щеки и растягивает губы в холодной ухмылке. Е го красные глаза пронзают меня, словно острые стрелы, и дышать мне больше нечем от парализующего страха. – Я живу вечно, но ты нет. И ты можешь сопротивляться до конца дней своих, Ариадна, но тогда, выбранный тобой путь вряд ли можно будет назвать жизнью.
У прямо отхожу назад, чтобы его рука больше не касалась моего лица , и бесстрашно смотрю ему в глаза , надеясь, увидеть в них частичку понимания: я не сдамся , и он должен уяснить это раз и навсегда. Ладони взвывают от боли. Я так сильно впиваюсь ногтями под кожу, что на пол скатываются маленькие капли крови.
- Я уже видел это, Ариадна. – Говорит Люцифер. – Спроси у Норин. – Его шипящий голос проникает внутри меня. Его улыбкой можно резать вены. Он резко приближается ко мне и шепчет, – спроси ее обо мне. Мы часто разговариваем. Спроси.
- Она сильная.
- Поразительная слабость человека в том, что в вашей жизни ничто не вечно. Вы не в состоянии контролировать и сотой доли того, что имеете, и заблуждаетесь, считая, будто у вас есть власть над собственными эмоциями, поступками или желаниями. Сегодня Норин говорит мне нет. Но изменится одна деталь, вырвется из клубка одна ниточка…, – он тихо выдыхает и, отстранившись, закрывает рубиновые глаза, – я услышу то, что хочу, потому что умею и могу ждать. И в отличие от вас у меня много времени, Ариадна. Я не спешу.
- Вы живете так долго.
- Очень долго.
- И никто не сумел вам воспротивиться?
- Понимаешь, Ариадна, бороться со мной сложно. Вопреки всеобщему мнению, я не насылаю на людей демонов и не коверкаю их души. – Люцифер отходит назад и вальяжно пожимает плечами. – Мне незачем делать это. Я лишь пробуждаю в людях их настоящие и естественные желания, страхи. Дьявол – это не мое имя, а имя каждого человека , когда он сбивается с Пути Господнего и понимает, наконец, на что способен. И потому борется он не со мной и не с темными силами.
- А с чем же?
- Со своим отражением.
- Очень выгодное объяснение. – Едва слышно рычу я.
- Спроси у Норин, чего больше всего она боится, Ариадна, и ты удивишься, услышав ответ. Самый страшный монстр сидит в каждом из вас, а вы так и не поняли этого… – Мне хочется накинуться на него с кулаками, но я понимаю, что это бессмысленно. Более того я невольно понимаю, что в чем-то он прав. И это раздражает меня еще больше.
- Я милосерднее вашего Бога ! – С пренебрежением шипит Люцифер и резко на меня взгляд переводит, едва не откинув им к стене. – Потому даю вам шанс: жить или умереть. Я даю вам возможность не только ощутить силу, но и оказаться абсолютно беспомощным ! Я знаю цену твоей силе, потому наделяю тебя не только способностями, но и проклятием.
- Проклятием?
- Это моя любимая часть. – Внезапно в комнате появляется широкое, обитое черным бархатом, кресло. Люцифер стремительно присаживается, достает из внутреннего кармана пиджака свернутый черный лист и щелкает пальцами. Тут же в его руке появляется ручка.
Я ошеломленно хлопаю ресницами. Лишь бы не упасть в обморок.
- Итак, Ариадна Мари Монфор-л’Амори. Твоя способность заключается в умении не просто контролировать разум людей, но и контролировать их жизнь.
- Жизнь? – Глухо переспрашиваю я.
- Насколько мне известно, сегодня по твоей вине мог умереть человек.
- Это вышло случайно.
- Из случайностей складывается ваша жизнь, Ариадна. Потому стоит быть предельно осторожной, когда делаешь что-то «случайно».
- Но я не хотела.
- Не надо лгать. – Звенящим голосом рычит Люцифер, наклонившись вперед. Глаза у него становятся мрачнее. – Сила твоих способностей в твоем желании, чтобы слова твои исполнились. Не будь они истинной жаждой, в них не было бы никакого смысла.
- Но я сделала это со злости! В этом не было чистого намерения.
- Пусть эти мысли успокаивают тебя, когда каждый месяц по определенным дням ты будешь меняться местами с людьми. – Люцифер неторопливо откидывается на спинку его широкого кресла и проникает красным взглядом в мою голову. С тановится так страшно и пусто, что сжимается все тело. – Восемь раз в году, во время языческих праздников, ты не будешь в состоянии управлять разумом людей. Но они смогут управлять твоим.
- Что? Не понимаю.
- Какой прок от твоих способностей, если ты ни разу не испытала их на себе? Теперь ты будешь знать, что случайные просьбы вполне могут обернуться трагедией.
Неожиданно усмехаюсь. Хватаюсь пальцами за талию и спрашиваю:
- Праведный Люцифер? Наказываете меня за мои грехи?
Кресло исчезает так же неожиданно, как и мужчина оказывается прямо передо мной.
- Не стоит недооценивать глубину моей черной души, Ариадна. – Он грубо хватается пальцами за мой подбородок и дергает его на себя. – Вы не осуждаете справедливость , но в ней столько же греха, сколько и в расплате. Считаешь это благодетель? Не буду спорить, я взгляну на тебя, когда ты придешь, чтобы признать, что в моих словах истина. Ничто так не уничтожает людей, как сами люди. Вы находите себе сотни оправданий, но никогда не находите оправданий для других. Ты, Ариадна, ощутишь себя на месте тех, кого пленишь своей красотой, звуком своего голоса. А потом придешь к Хозяину, потому что он открыл свет для тебя. Я открою для тебя истину. И никто другой.
Люцифер резко отталкивает меня назад, и я с силой ударяюсь спиной о стену. Гляжу на падшего ангела и тяжело дышу. Сейчас мне как никогда страшно, ведь в словах его так много смысла, что собственная правда блекнет и исчезает, втянувшись в черную дыру.
- Ты заключаешь сделку с Дьяволом, Ариадна Мари Монфор-л’Амори… – Люцифер вкладывает мне в руку черный пергамент, на котором светлыми чернилами написано, что моя жизнь, как и мой дар, принадлежат ему. – Я дарую тебе силы, ты мне - свою верность.
В моих пальцах появляется ручка. Я сглатываю и смотрю в красные глаза Дьявола. Я вдруг думаю, что умереть было куда безопаснее.