Ожидание всегда невыносимо, а ведь еще все только начиналось. Луис безуспешно пытался заниматься делами банка. Он бесцельно слонялся по квартире, беря в руки то одни, то другие документы.
Корделия осталась с нами. Какое-то время она делала вид, что читает, но потом сдалась, включила телевизор в соседней гостиной и, не моргая, уставилась на экран.
Я чувствовал себя прескверно. Хотя прошлую ночь я ни разу не сомкнул глаз, сна не было. Мне хотелось кричать, вопить, делать что-то.
Меня обуревали отвратительные мазохистские мысли, и я ничего с этим не мог поделать. Я цеплялся за воспоминания об упоительных минутах, которые мы провели вместе, так, словно эта ниточка могла меня привести к Изабель. Конечно же, это было глупо. Скорее всего, ее отпустят, не причинив ей никакого вреда, и мы снова увидимся. Но страх не отпускал меня.
Нельсун тоже был здесь, но старался оставаться незаметным. Ему удалось связаться со страховыми брокерами в Lloyds, занимавшимися полисами Dekker. Нельсуна там знали, и это было для меня хорошей новостью. Страховая компания была готова выплатить сумму в размере до миллиона долларов.
Телефон весь день звонил не умолкая. В банке Луис сказал, что у него заболела дочь и ему нужно побыть дома. В детали он не вдавался. Все это звучало не слишком убедительно, но кому придет в голову спорить с боссом.
Мы поужинали, и я отправился в отель. Без Изабель он казался пустым и вымершим. Я прошел в ее номер и упаковал все вещи. Мне было не по себе, когда пришлось собирать всякие личные мелочи. Я прикасался к ним и чувствовал, что сейчас мы с ней близки как никогда, несмотря на то, что нас так варварски разлучили.
Я вернулся к себе с чемоданом и собрался лечь. Зазвонил телефон. Я посмотрел на часы. Одиннадцать.
– Алло?
– Николас Эллиот?
Голос был хриплым, а акцент настолько сильным, что я с трудом разобрал собственное имя.
– Да?
– Ваша подруга у нас. Вы даете мне миллион долларов. Я ее отпускаю.
Я принялся лихорадочно соображать. Я не умел вести подобные переговоры. Нужно связать их с Луисом и Нельсуном.
– Она не моя подруга. Мы с ней просто вместе работаем.
– Если вы не даете миллион, она умрет! – Акцент говорившего был каким-то нарочитым, а слова словно взяты из дешевой мелодрамы. Происходящее казалось нереальным, несерьезным. Однако все было очень всерьез.
– Стоп, погодите! Позвоните ее отцу. – Я продиктовал им номер телефона Луиса.
– О'кей. – В трубке раздались короткие гудки.
Я бросился набирать номер Луиса, чтобы опередить похитителей. Он ответил сразу же. Я пересказал разговор и сказал, что выезжаю.
Я добрался за пятнадцать минут. Луис и Нельсун негромко переговаривались, Корделия внимательно слушала.
– Они требуют, чтобы мы привезли деньги в среду, в два часа ночи. Пообещали, если я не заплачу, ее убьют. Я попросил их перезвонить утром, – скучным голосом сообщил Луис.
Сегодня вечер понедельника. До назначенного времени оставалось чуть больше суток.
Я почувствовал какое-то напряжение между Нельсуном и Луисом.
– Что еще?
Они переглянулись.
– Миллион долларов в сравнении с жизнью моей дочери ничего не стоит. Я дам им то, что они требуют.
– Мы должны потребовать от них доказательства, что Изабель жива. Любые, лишь бы убедиться, что она действительно у них и что она жива, – с нажимом возразил Нельсун. – И только после этого можно договариваться о цене. Они ожидали именно такого поворота разговора.
– Но мы же знаем, что она была жива, когда ее похитили. Я не хочу их злить. И уверяю тебя, миллион долларов меня не разорит, – голос Луиса сорвался.
Нельсун помолчал и тихо произнес:
– Мы не знаем, у них ли она. Они могли обмануть.
– Обмануть? С какой стати? Никто не знает, что ее похитили. Только сами бандиты, полиция и мы.