Пара светлых кожаных диванов, отделанные деревом стены. На одной из стен висела фотография красного "феррари", который я углядел в подземном гараже. Рядом с автомобилем стоял загорелый мускулистый мачо в компании двух брюнетистых красоток. Эдуарду возвышался над идеально чистым огромным столом.
За его спиной открывалась головокружительная панорама западной части Лондона. Я вспомнил, что так и не проверил: виден ли отсюда мой факультет русистики. Впрочем, неудивительно, не до того было.
Он проследил за моим взглядом и расплылся в улыбке.
– Красота, а? В хорошую погоду отсюда виден даже Виндзорский дворец.
– Фантастика, – вынужден был признать я.
– Садись. – Эдуарду открыл крышку хьюмидора и предложил мне сигару. Я отрицательно покачал головой. Он вынул одну для себя и обхватил ее полными, чувственными губами. Прежде чем прикурить, несколько секунд повертел ее во рту. Зрелище было почти непристойным. Эдуарду с интересом наблюдал за моим лицом.
В дверь постучали, и на пороге появилась очень юная и очень красивая блондинка. На первый взгляд место ей было за школьной партой, а не в офисе.
– Отчет, мистер Росс, – сказала она и, подойдя к столу, положила бумаги на самый его уголок.
– Спасибо, Пенни, – ответил он, протянув руку к бумагам. И добавил, когда девушка уже шла к дверям: – Только у англичан рождаются такие очаровательные девственницы. Жаль, что с возрастом очарование исчезает.
Я невольно взглянул на девушку, которая залилась краской и торопливо выскользнула из кабинета.
Эдуарду хохотнул.
– Прости. Когда она краснеет, то становится такой милашкой. – Он бросил отчет на лоток для бумаг.
Я промолчал. Да и что мне было добавить?
– Рикарду много рассказывал о тебе, Ник, – продолжал мой собеседник дружеским тоном. – Он рад, что ты теперь с нами. Ты уже произвел самое хорошее впечатление. Мы обычно сами натаскиваем своих людей, и он считает, что ты – очень подходящий материал для обработки.
– Спасибо. – Похвала не вредит никогда, и особенно на самом старте.
– Мы уделяем самое пристальное внимание всем запросам и потребностям наших сотрудников, – продолжал он. – Хочется, чтобы они как можно быстрее освоились. И не отвлекались на бытовые проблемы. Насколько я понял, у тебя приличная задолженность по ипотеке. Мы решили несколько облегчить твою ношу.
У меня вдруг бешено запульсировало в висках.
– Мы выкупим твою ипотеку у строительного общества с тем, чтобы ты выплачивал нам по более приемлемой ставке – ну, скажем, три процента? Конечно, до тех пор, пока ты не будешь в состоянии внести всю сумму. Что, думаю, произойдет не позднее чем через пару лет – если будешь работать так, как мы надеемся.
Он улыбнулся, выпустив облачко сигарного дыма. Облачко медленно поплыло ко мне. Как и в Рикарду, в нем был некий магнетизм, но совсем другого сорта. Крупное лицо, лоб в тяжелых складках и густые черные волосы, зачесанные назад, придавали ему несомненное мужское обаяние, которое одновременно внушало и страх. Такие люди не ходят по коридорам факультета русистики.
На меня накатила волна облегчения. Проклятая ипотека стояла мне костью в горле. И теперь проблема – пуфф! – исчезала в небытии. Как просто.
Но уже в следующий момент я одернул себя. Я начинал уже ориентироваться в рабочей ситуации и правилах игры, и интуиция подсказывала, что именно сейчас надо быть настороже. Меня прельщала перспектива работать с Рикарду. Но сейчас меня просто покупали. Я быстро произнес:
– Спасибо, в этом нет необходимости. Это щедрое предложение, но я надеюсь, что теперь смогу выплачивать ипотеку без особых проблем.
На мгновение взгляд Эдуарду потемнел. Он снова пыхнул сигарой. И, наконец, улыбнулся.
– Никаких условий, никаких ловушек.