– Не знаю, как я сдержался, чтобы не задушить негодяя, – прорычал Луис. – Вместо этого сидеть и улыбаться вору!
– Думаешь, он согласится?
– Надеюсь. Уж больно внимательно он слушал. Но он ли принимает решения? Может быть, последнее слово как раз за Россами. А они вряд ли захотят, чтобы именно я прибрал к рукам Dekker.
– Но Франсиску мог бы и в этой ситуации действовать самостоятельно, если бы решил, что это для него лучший выход, – подал голос Нельсун. – То есть освободить Изабель, позволить тебе приобрести Dekker, забрать деньги и смыться.
– На это и остается надеяться, – сказал Луис. И добавил негромко: – Как хочется упечь его за решетку...
В сложившейся ситуации Франсиску будет вынужден положиться на добрую волю Луиса – на то, что после освобождения Изабель он не передаст данные о счетах Dekker властям. Он может решить, что для него выгоднее заставить нас искать способы, как затянуть всю операцию по поглощению, чтобы потом вообще ее отменить. Ведь если Dekker все-таки будет куплена, а доверия к нам у Франсиску не будет, какой смысл оставлять Изабель в живых? Он был не из тех, кого убийство человека в состоянии лишить сна.
Луис решил наведаться в банк, а мы поехали домой. Ждать новостей.
– Друзья мои, я переговорил с лордом Кертоном. Он не возражает против того, чтобы рассмотреть наше предложение. Но он хочет встретиться со мной и кем-нибудь из руководителей KBN.
– И ты полетишь? – утвердительно спросила Корделия.
– Придется. Я очень хотел бы остаться здесь. Но Лондон сейчас важнее. Нам нужно купить Dekker и убедить Франсиску, что все следы его вкладов и операций будут уничтожены.
Луис торопливо собирался, когда раздался звонок.
Зико.
Нельсун слушал разговор по параллельной трубке. Я, как обычно, наблюдал. Их лица мрачнели с каждой секундой. Луис попытался что-то возразить, но разговор, как выяснилось, уже закончился.
– Что он сказал? – спросил я, когда обе трубки легли на рычажки.
– Сказал, что никаких – абсолютно никаких – изменений в их требованиях не будет. Покупка – неважно, кем именно, – не должна состояться. Иначе...
Мое сердце словно сдавило тисками.
– Они собираются ее отпускать?
– Нет. Она останется у них до тех пор, пока будет существовать хоть какая-то опасность для автономности Dekker.
– Он упоминал Арагана?
– Нет. Я сам спросил о нем, но Зико ответил, что впервые о таком слышит.
Мы подавленно переглядывались. Корделия закусила губу, стараясь не разрыдаться.
– Значит, он решил, что такая игра ему не выгодна.
Луис слабо улыбнулся.
– Попытаться все-таки стоило, Ник.
Я тоже заставил себя изобразить хоть какое-то подобие улыбки. Да, стоило, подумал я. Но не сработало.
Луис тяжело вздохнул.
– И что же теперь?
Нельсун пожал плечами.
– Тебе все равно надо лететь в Лондон. Хоть какав-то отсрочка.
– Тоже верно.
Уже на пороге, перед выходом, Луис вдруг остановился и поочередно заглянув каждому из нас в глаза, попросил:
– Ищите. И найдите ее, ради Бога найдите.
Пролетел вторник, не принеся ничего нового. Корделия и Нельсун приехали на квартиру Луиса, где я остановился, в среду утром. На этот день была назначена встреча с Кертоном. Луис позвонил, как только освободился.
– Мы в игре, но пока ничего нельзя сказать наверняка. Я предложил двадцать миллионов фунтов с условием контрольной финансовой проверки. Его это заинтересовало. Но он сказал, что хочет дать Шталю еще один шанс. В общем, будет аукцион. Конверт от нас и конверт от Bloomfield Weiss.
– Сколько времени нам это дает?
– Неделю. Аукцион состоится в следующую среду.
– Только неделю?! – задохнулся я.
Не знаю почему, но я надеялся, что мы можем получить и месяц. С другой стороны, учитывая, что мы нисколько не продвинулись в своих поисках, неделя или месяц – разницы никакой.
Луис вздохнул.