- Если понадоблюсь – я у себя, – прикрыв рот ладонью, Лана зевнула. – Увидимся, – она помахала присутствующим и ушла.
- Это все? – непонимающе посмотрела на даэрца Шиори.
- Ты ждала праздничного салюта и парада? Извини, не успел организовать, – сухо улыбнулся Хэвард. – Все что могу предложить это обняться с Тильдой.
Глаз эхсне нервно дернулся.
- Госпож…
- Стоп! – прервал Шиори даэрец. – Никаких “господ” на моем корабле! Здесь все равны.
- Но…
- Мне повторить? – глаза Хэварда гневно сверкнули, и у Шиори сразу же отпало все желание спорить.
- Все понятно, капитан! – Ева, буквально светилась от счастья.
- Точно? – при виде искренней радости девушке. Хэвард сам не заметил, как улыбнулся.
- Да, капитан! – Ева даже отсалютовала даэрцу, пусть это и выглядело скорее забавно, чем официально.
- Я не слышу… – Стальной посмотрел на эхсне.
- Так точно, капитан, – недовольно отозвалась Шиори. – Все равны, ага, – шепотом добавила она.
- Равенство не отменяет субординацию, – поучительным тоном произнес даэрец.
Он как раз собирался отправиться к себе, но вовремя вспомнил об одном важно деле.
- Ева, – Хэвард замолчал, глядя в серебряные глаза. – У меня для тебя есть новости. Вот. – Он никогда не умел подбирать слова утешения, наверное, потому, что даэрцы сами никогда не нуждались ни в чем подобном. – Мне кажется, это должно быть у тебя, – на широкой ладони блеснул медальон Джайны ан Нолесс.
- Это… - девушка с трепетом приняла из рук даэрца блестящую безделушку. – Он принадлежал моей маме, где Вы… - Ева осеклась. – Вы видели ее?
В голосе девушки было столько надежды, что наемнику стало не по себе.
- Она… Она умерла? – неожиданно спокойно спросила Ева. – Не отвечайте, я знаю, – девушка грустно улыбнулась. – Я давно не видела ее, а однажды почувствовала, как будто лишилась чего-то очень важного – Несмотря на относительно спокойный тон девушки, по ее щекам полились слезы. – Тогда я подумала, что мне просто показалось… Тогда, но не теперь…. Вы знаете как это случилось?
Вместо ответа Хэвард отдал девушке дневник Джайны ан Нолесс.
- Спасибо, – поблагодарила наемника девушка.
- Мне жаль, что так вышло, – возможно произнося эти слова, Хэвард немного и кривил душой.
Его, прошедшего войну, не очень заботила судьба доктора, погибшей из-за своего собственного эксперимента. Но слезы Евы все-таки смогли тронуть сердце охотника за головами.
Хэвард часто видел слезы, в основном плакали те, за чьей головой он пришел. Но то были другие слезы, слезы тех, кого заботила лишь их собственная жизнь, тех, кто готов был на все, лишь бы остаться в живых. Те слезы не имели ничего общего с горем ребенка, потерявшего мать.
- Спасибо, – тихо повторила Ева. – Можно я побуду одна?
- У тебя теперь есть своя каюта, тебе там никто не помешает. – Глухо отозвался Хэвард. – Выйдешь когда захочешь.
Ева благодарно кивнула. Она прижала к груди дневник матери и быстрым шагом покинула зал.
- Ты мог бы быть деликатнее, – в голосе эхсне не слышалось нарекания или неодобрения. Казалось, что девушка заговорила только для того, чтобы нарушить воцарившуюся в зале тишину.
- Деликатность никогда не была моей сильной стороной.
- “Даэрцы – воины, а не дипломаты. Они чрезмерно горды и не ведут переговоров, предпочитая решать все вопросы радикально, грубо, без компромиссов и с применением насилия”, – отчеканила Шиори явно заученный текст. – Так нам говорили про ваш народ.
- Это правда, – согласился Стальной. – Хотя, все зависит от предлагаемых компромиссов. Ты не хочешь побыть с Евой?
- Сейчас ее лучше оставить в покое… По крайней мере, мне так кажется. Какие у нас планы? – Шиори перевела тему.
- Пока патрули не уймутся – отдыхаем. Как только Колл сообщит об уменьшении их активности, мы покинем планету и я свяжусь с “Хищником”. Дальше - будет видно.
- “Хищником”?
- Со временем все узнаешь, – услышав шорох под потолком, Хэвард поднял глаза и увидел, что Тильда как раз готовится к приему пищи - паучиха подбиралась к кокону с неизменно торчащими из него ботинками.
- Я, пожалуй, пойду к себе, – проследив за взглядом даэрца, Шиори нервно сглотнула и побледнела.
Хэвард кивнул.
Оставив Тильду есть в одиночестве, даэрец последним покинул общий зал. Поднявшись к себе, он снял броню и растянулся на кровати, закрыв глаза. Многодневная усталость, приглушенная медицинским вмешательством, вновь вернулась. Усталый и не выспавшийся охотник, зачастую – мертвый, так частенько говорит Орик. Привычно спрятав свой нож в изголовьи кровати, Хэвард заснул.
Даэрец не запоминал своих снов. По крайней мере, тех, что приходили к нему после войны. Лица погибших товарищей, кровь и смерть – не способствуют хорошему сну. Со временем сны стали смазываться, затягиваться темной пленкой, все меньше терзая то и дело просыпающегося наемника.
Прошли годы. Теперь Хэвард стал спать спокойней, однако у него осталось ощущение, что вместе со снами, он потерял что-то еще. Но, чтобы это ни было, без него тоже можно было жить. Поэтому даэрец периодически отметал сомнения в сторону, предпочитая занимать свою голову работой.