Этот день запомнился ему на всю жизнь. «Слышала, Таня, ответ сына?» — спросил отец. «Ответ не мальчика, но мужа…» — сказала мама и вдруг заплакала. Все оцепенели. Раньше никто не видел ее плачущей. Он бросился к ней, обнял, но не мог произнести ни слова — перехватило горло. «Ничего, Андрюша, это я так… — Мама улыбнулась сквозь слезы. — Очень внезапно ты повзрослел. Мы с отцом не успели к этому подготовиться, извини…» — «А не слишком ли, Таня? — Отец поднял бровь. — Мы, давшие ему жизнь, должны перед ним извиняться?..» — «Должны. И за себя, и за всех дающих жизнь, которые судят о жизни как о предмете. А она ведь
* * *
Три коротких гудка. Андрей поднял глаза на часовое табло: девять утра корабельного времени, смена орбитальных вахт.
— Тринадцать-девять. Пилотажную рубку. Без обратной видеосвязи.
Бокал в руке вспыхнул радугой искр — перед столом возникло яркое стереоизображение двух пилотов-стажеров. Тяжелая экипировка (золотистые панцири противоперегрузочных костюмов и шлемы) делала парней похожими на крабов, угнездившихся в малахитовом футляре ложемента-спарки. У обоих позы и выражения лиц одинаковы, в глазах любопытство, рты приоткрыты. Андрей усмехнулся: Титан произвел на молодежь сильное впечатление. По лицам, шлемам и панцирям ползли багровые отсветы. Да, красочный лик Титана способен потрясти кого угодно. Тем более на сфероэкране как бы распахнутой в пространство пилотажной рубки.
— Вахта, связь.
Глаза вахтенных метнулись по сторонам в поиске изображения говорящего. Ложемент-спарка, блеснув наклонными цилиндрами амортизаторов, моментально совершил на поворотном круге полный оборот для обзора. Секундное замешательство. Привыкшая к видеосвязи молодежь чуточку растерялась:
— Пилотажная рубка «Байкала», вахта радиус-хода…
— На вахте?
Узнали голос — и едва ли не хором:
— Первый пилот-стажер курсант Алексей Медведев!
— Второй пилот-стажер курсант Олег Казаков!
Постарался придать голосу твердость и строгость:
— Первому доложить параметры орбитального хода.
Было видно, как стажеры ищут на сфероэкране и обшаривают глазами подвижные строчки цифро-буквенных формуляров полетной экспресс-информации. Медведев докладывал громко, с удовольствием и в основном грамотно.
— Хорошо, — похвалил Андрей. — Но много. Скажем, радиационная обстановка на витке — забота не наша, предоставим это координаторам. Казаков, скорость сокращения дистанции между «Байкалом» и орбитальной базой?
— Пять тысячных метра в секунду. Около двадцати метров в час.
— А допустимая?
— Не более одного…
Почему в докладе об этом ни слова?
Медведев потупился. И вдруг с плохо скрытой надеждой:
— Разрешите снять блокировку с двигателей коррекции?
— Отставить! Коррекция через три с половиной часа. После причаливания и старта люггера.
— Тогда действительно нет смысла… — признал Медведев.
— Коррекцию проведете под руководством второго пилота Дениса Федоровича Лапина. Я покидаю борт «Байкала».