Гроттер послушно плелась следом за ним.
- Я думала, что, когда ты пришёл, всё это чёртово безумие наконец-то отошло в сторону, - прошептала она.
- Ну, ты выглядишь совершенно нормальной.
- Это я только выгляжу! – упрямо мотнула головой она. – Только выгляжу… - Таня опустила голову. – А на самом деле я схожу с ума.
Бейбарсов скривился. На самом деле, он не должен был её переубеждать и пытаться заставить её поверить в обратное, но, тем не менее, эта бесконечная боль в голосе девушки немного беспокоила его.
Гроттер должна была остаться живой, а не умереть просто так, ни за что. Рыжеволосая вообще слишком важна.
Слишком уж она значимая фигура во всей этой проклятой игре, чтобы вот так взять и потерять её на ровном месте.
- Ты слишком расстраиваешься, - промолвил наконец-то Бейбарсов. – Тебе не стоит вот так много обращать внимания на то, что тебе говорят.
- Да? Даже на Чуму?
- Даже на Чуму.
Гроттер остановилась, глядя на него и словно пытаясь заставить себя не ответить никакой колкостью или глупостью.
Бейбарсов собирался ей помочь.
Действительно собирался – возможно, в каждом его действии был свой определённый смысл, и он оказался не таким уж и плохим человеком, как она могла изначально считать, но всё же.
- Ты не расстраивайся, - Бейбарсов усмехнулся. – Тебе следует немного овладеть своим даром, вот и всё.
Таня бросила на него мрачный взгляд.
Она всё же не верила и считала, что, возможно, Бейбарсов выполняет неизвестный пока что ей приказ, но, тем не менее, у девушки возникало какое-то не слишком-то и плохое предчувствие.
Может быть, она в очередной раз ошибалась и зря верила кому-либо, кроме собственных видений.
Но и видения могли быть лживыми, и Таня прекрасно знала об этом, поэтому и старалась не задумываться над ними.
Никогда.
В этом не было ни капельки здравого смысла, да и вообще, Гроттер не знала, почему она настолько потерянная.
- Не верь ей.
Бейбарсов повторил это с такой уверенностью, что Таня даже согласилась с его словами и медленным шагом направилась вверх по ступенькам на второй этаж, даже не зная, когда Бейбарсов успел втолкнуть её в дом.
Таня просто понимала, что так будет правильнее.
Она чувствовала себя такой потерянной, такой несчастной – и это крутилось в мыслях ежеминутно.
Будет правильнее умереть.
Глеб потянул её за руку и наконец-то подвёл к окну, которое находилось в самом конце коридора вместо положенной двери в кладовую.
Кладовые Таня предпочитала не заводить.
Она была уверена в том, что это, возможно, слишком лишнее, да и вообще, что всяческие кладовые только несчастья приносят.
Девушка даже не могла пояснить, откуда у неё появились подобные глупые мысли, но, тем не менее, теперь смотрела на лес из окна.
- Красиво, - прошептала Гроттер.
- Красиво, - кивнул Бейбарсов. – Тем не менее, вот скажи, ты готова умереть и покинуть всё это?
Она отрицательно покачала головой.
Таня сама не знала, к чему она была готова, просто жить так, как сейчас, было уже просто невыносимо.
Таня понимала, что потеряла слишком много сил и давно уже устала от этой жизни, но какой был выход?
- Я тебя так ненавидела, - выдохнула она. – Это было смыслом моей жизни, а теперь… а теперь всё иначе.
- Ты меня уже не ненавидишь?
Гроттер хотела ляпнуть что-то о равнодушии, но упрямо промолчала, словно на самом деле Бейбарсов не мог бы донести ей совершенно никакого…
Ничего.
Таня наконец-то направилась в собственную спальню, едва ли не падая с ног и мечтая наконец-то просто закрыть глаза и уснуть.
Было уже достаточно поздно, и солнце спряталось за деревьями, и только теперь Таня окончательно поняла, что случилось.
Только теперь до неё дошло, что уже наступил вечер, скорее даже ночь, и что она проплакала в той беседке слишком долго.
Чума ведь приходила в обед.
Таня не хотела ничего – ни есть, ни спать, ни даже просто жить. Её окружила темнота со всех сторон плотным кольцом, и она просто молча пыталась наслаждаться тем, что осталось ей в этой жизни.
Бейбарсов притянул девушку к себе и попытался поцеловать, а она даже не подумала сопротивляться.
- Ты всегда оказываешься рядом со мной в ужасно беспомощном состоянии, - покачал головой Глеб, нахмурившись.
- И что?
- Да то, что на самом деле ты даже не можешь толком сопротивляться, - укладывая её на кровать и поглаживая по голове, усмехнулся Бейбарсов. – Прямо скучно как-то с тобой, Гроттер.
Он, конечно же, шутил, но Тане почему-то стало как-то не по себе. Она, содрогнувшись, немного отодвинулась от Бейбарсова.
- У меня есть силы, я могу попробовать противодействовать с их помощью, - выдохнула наконец-то Таня.
- Усвоила урок?
Более чем.
Таня, впрочем, даже не попыталась ответить – ей было просто неимоверно грустно, и она попыталась отвернуться.
…Девушка не могла даже утверждать, что Бейбарсов поцеловал её первым. Просто прикосновения его рук сейчас были до такой степени необходимы, что она буквально сходила с ума.
Она выскользнула из его рук тогда, когда было уже слишком поздно. Бейбарсов лишь проводил её равнодушным взглядом, пожимая равнодушно плечами, словно позволяя уйти.
- У меня сейчас будет видение, - выдохнула вона. – Надо… Пойти хотя бы в ванную… Если буду кричать – не трогай меня, ладно?
Глеб кивнул.
Ему, собственно говоря, сейчас было даже наплевать на то, что с нею случится, но Бейбарсов не стал сообщать ничего в подобном тоне.
Ей просто было холодно и плохо.
“Иван стоял напротив неё, полупрозрачный и практически невидимый. Таня старалась не смотреть, но просто не могла ничего с собой поделать.
- Ты пришёл, - констатировала факт она.
- Да, - кивнул парень и протянул руку, пытаясь прикоснуться к ней. – Понимаешь… Я желал тебя добра.
- Ты меня столкнул вниз!
Иван кивнул.
Он не отрицал собственный грех, словно соглашаясь с тем, что вообще успел бы когда-либо натворить.
- Да, я тебя столкнул. Но я желал тебе только добра.
Таня рассмеялась.
Ей было до жути больно, но, тем не менее, Гроттер не хотела демонстрировать собственное отвратительное состояние и смотрела на Ивана потрясающе гордо.
Ей так хотелось, чтобы всё превратилось в ирреальное видение, а не было настолько спокойным и нормальным.
Скорее б отсюда уйти.
- Ты никогда меня не забудешь, - сообщил вдруг Валялкин. – Ты никогда не сможешь меня разлюбить, слышишь ты, чёрт возьми, или нет?!
Таня отступила.
- Ты никогда не сможешь меня разлюбить! – повторил в очередной раз упрямо Иван. – Ты никогда меня не забудешь!”
Она открыла глаза и шумно вдохнула воздух носом, пытаясь сделать с собой что-то и победить это отвратительное ощущение пустоты в груди.
…Бейбарсов продолжал сидеть на краю кровати, когда она наконец-то вернулась в спальню.
- Ждёшь всё ещё? – наконец-то тихо спросила Гроттер, пытаясь поплотнее завернуться в халат, который на себя натянула.
- Естественно. Как же я могу позволить даме уснуть без меня? – рассмеялся Бейбарсов, потянув её за руку и усадив рядом. – О… Я так понимаю, халат – единственный предмет одежды, который сейчас на тебе?
Гроттер нахмурилась и хотела было его прогнать, но вспомнила о крике Валялкина в её глупом видении.
Когда это случится, ей будет чем ответить.
…Она потянулась к Бейбарсову первой, прижимаясь к нему всем телом и скользя пальцами по пуговицам его рубашки.
Глеб, признаться, даже сначала не понял, что происходит, но, осознав, что девушка сегодня ни сопротивляться, ни кричать не сопротивляется, потянулся к поясу её халата, целуя Гроттер в губы.
Рыжеволосая обвила руками его шею, прижимаясь к Бейбарсову и пытаясь победить одиночество.
Сколько он уже тут, рядом с нею?
Неделю, две, месяц?
Она старалась об этом совершенно не думать и принимала всё так, как оно и было, без лишних криков и споров.