Он уступил Данну место в кресле у монитора. Тот вывел на экран каталог вчерашних фотографий, и они начали их просматривать. Когда они увеличили фотографию одного из сломанных камышей, Данн вдруг воскликнул:
- Я кое-что заметил! Если не возражаете, давайте посмотрим снимки камышей еще раз.
Они начали выводить на экран сломанные камыши, максимально увеличивая каждую фотографию.
- Посмотрите, - переходя от снимка к снимку, комментировал Данн, - головка камыша свисает по ту сторону стебля. И здесь тоже. И у этого камыша то же самое, - Данн вдруг встал с кресла, будто собирался произнести речь. - Я уверен, что центр образования волны находился на острове в том месте, где расположен след.
Фоунтейн посмотрел на Данна, ожидая объяснений. Тот продолжил:
- Важно знать, из какого положения по отношению к следу я фотографировал. Оказавшись на острове, я первым делом пошел в обход следа. Барри шел за мной и рассказывал, что произошло. А я в это время записывал его рассказ на диктофон и щелкал без остановки. Иногда Барри подсказывал, что снимать. Он останавливал меня и предлагал сфотографировать то вмятину, то сломанный камыш.
Фоунтейн начал догадываться, куда клонит Данн.
- А как ты снимал камыши? Они ведь растут вдоль берега. Ты подходил к ним?
- Нет, у меня не было времени. Я поворачивался лицом к озеру, приближал сломанный стебель и фотографировал. И при этом стоял спиной к следу.
- И головки были свешены в противоположную от тебя сторону! - придя в не меньшее возбуждение, чем его молодой коллега, воскликнул Фоунтейн.
Данн как истинный корреспондент-хроникер, находящийся в состоянии новостной лихорадки, уже не мог сдерживать переполнявшие его эмоции. Он заговорил торопливо, захлебываясь словами.
- Посмотрите на любой сломанный камыш. Его головка висит, возможно с небольшим отклонением, за стеблем в сторону от фотографа. Так сломать камыш может только воздушная волна, идущая от фотографа к камышу. А что значит от фотографа к камышу? Я же при этом стоял спиной к следу...
Фоунтейн не выдержал и перебил Данна:
- Это означает, что волна шла от следа к камышу, то есть зародилась над следом.
После их разговора на повышенных тонах стало очень тихо, лишь шумел кондиционер, нагнетая в кабинет прохладный воздух и колебля листья-ракетки разлапистого цветка. Они молчали, глядя друг на друга радостными глазами людей, только что разгадавших вековую тайну.
Позвонила Джоан и напомнила Фоунтейну, что через час у него плановое совещание редакторов отделов.
- Оповестите, пожалуйста, всех, что совещание отменяется. И еще, Джоан, дорогая, - сказал Фоунтейн, но тут же осекся и смутился от своего невольно вырвавшегося обращения. - Принесите нам с Робертом, пожалуйста, кофе.
Джоан удивилась словам шефа, но ничего не сказала.
- Теперь займемся вмятинами, - предложил Фоунтейн. - Может быть, мы что-то упустили.
Они снова припали к монитору.
- Обрати внимание на эту вмятину, она не имеет форму круга, - заметил Фоунтейн. - Ее абрис - это цепочка соединенных между собой дуг разной длины. Посмотри, заканчивается одна дуга - начинается другая, заканчивается одна - начинается другая, - и он провел концом ручки по каждой из дуг.
- Напоминает контур стилизованной ромашки, - сказал Данн. - Только лепестки этой ромашки имеют разный размер.
- Зачем нужна опора с таким контуром в основании? Какой в этом смысл?
И тут Данна вновь осенило. Глаза его загорелись лихорадочным блеском, он вскочил, вдавил очки в переносицу и срывающимся от волнения голосом спросил Фоунтейна:
- Сэр, у вас есть что-нибудь круглое, чем можно оставить след на бумаге?
Фоунтейну показалось, что если сейчас же не дать Данну того, что он просит, его хватит удар. Он достал из стола печать и протянул Данну. Находясь в невероятном возбуждении, Данн вытащил лист бумаги из лотка принтера, поставил на него печать и громко продекларировал:
- Это я прилетел на остров первый раз! - Он шлепнул печатью еще раз, сместив ее относительно первого оттиска, и радостно воскликнул: - А это я прилетел на остров во второй раз!
Потом он поставил еще несколько печатей вокруг первого оттиска с небольшим сдвигом от него, сопровождая каждый оттиск комментарием: "Третий раз, четвертый...", затем обвел фломастером край получившейся фигуры и протянул лист Фоунтейну:
- Посмотрите, окружность этого якобы круга состоит из нескольких соединенных дуг. И вот как эта окружность образовалась.
Данн был в ударе и походил на ученого в момент озарения. Фоунтейн смотрел на него с неподдельным интересом.
- У моего корабля опоры без волнистых краев, - продолжал Данн. - У него цилиндрические опоры правильной формы и прекрасная система навигации. Но я тем не менее не могу каждый раз при приземлении попадать абсолютно точно в прежний, так сказать,