Грид, - обратился Адгар к своему другу, - Скажи Диту, пусть отведёт Ану на занятия в школу магии.
Глава 7. Переживания.
Я проснулась очень резко, словно меня окатили из ведра холодной воды и такая же мокрая. Это уже третья ночь подряд, когда подобное происходило со мной. Злата, побеспокоенная моим резким движением, приоткрыла свой чудесный глазик и только лишь убедившись,
что со мной всё в порядке, продолжила прерванный сон. Зная из предыдущего опыта, что сейчас пытаться уснуть бесполезно, я решила пройти в столовую, попить воды и заодно немного развеять неприятный осадок от ночного кошмара. Дэль, нисколько не потревоженная моей вознёй, продолжала мило посапывать, а Мой, как верный страж, охранять её сон прямо у ног девочки.
Аккуратно выскользнув из постели и быстро ополоснувшись, я решила тихонечко осуществить намеченный план. В гостиной, где обычно дежурил наш ночной охранник, на удивление, никого не оказалось, что вызвало у меня небольшое недоумение, но в остальном оба наших этажа хранили спокойствие середины ночи и я без приключений добралась до столовой. Решив не ограничиваться стаканом воды, а сделать здешний вариант чая, я сидела за просторным столом, глядя на бушующий океан, поднявшийся в большом приливе практически до уровня высоты скалы, на которой располагалась резиденция, и пыталась проанализировать свой повторяющийся из ночи в ночь кошмар. Экзотический вкус и тепло напитка, согревающего мне ладони, неосознанно прижатые к бокам чашки, навеяли лирический настрой и меня легко утянуло в размышления.
Сергей мне снился практически всегда, стоило мне сомкнуть глаза на этой планете, но в последние несколько раз это не были простые воспоминания былых счастливых моментов или грусть об утерянном родном человеке. В этот раз мой нежный и всегда такой понимающий муж был чертовски, непередаваемо, зол. Он осуждал меня, припоминая все давно прощённые и уже забытые ошибки, какие только случались с нами за более чем десять лет семейной жизни. Мой отягощённый чувством глубокой вины мозг, словно в наказание или попытку помучить меня особо действенным способом, еженощно проигрывал эти печальные моменты нашего совместного прошлого в таких ярких и реалистичных кадрах, словно я снова, один за другим проживала их, ощущая вновь весь груз тяготивших меня тогда переживаний. Более того, в довершение к прошлым моим оплошностям, добавились новые, вновь и вновь воспроизводимые с впечатляющей детализацией, вплоть до каждого ощущения, все случаи моих измен, произошедшие в первые несколько дней моего здесь пребывания, когда я со всем ужасом узнала, что такое зов крови повелителей. Только сегодня, в отличие от предыдущих ночей, в этих фрагментах моих снов присутствовал и мой супруг, с болью во взгляде наблюдающий каждое моё движение, каждый стон, каждую волну удовольствия, проходящую по моему охваченному страстью к другому мужчине, телу. И снова, как и обе ночи до этого, я просыпалась от паники, ужаса и стыда, охватывавших меня и, пораженная его шокированным и глубоко разочарованным во мне взглядом, испытывала леденящее чувство потери, окончательно осознавая, что своими собственными действиями отрезала любую возможность, какой бы призрачной она ни казалась, вернуть утерянное.
И сейчас, сидя в уютном кресле из незнакомого мне материала, с чашкой тёплого сладкого чая из неизвестного мне растения и наблюдая за волнами, которые гнал к берегу самый пик прилива чужепланетного океана, я думала о том, насколько разительно изменилась вся моя жизнь. Из спокойного, устоявшегося существования взрослой замужней женщины, чьи силы были направлены только на работу и заботу о единственном мужчине, который когда-либо был мне интересен и чье благополучие имело для меня первостепенное значение, я превратилась в чужестранку, невольно вовлечённую в эпохальные проблемы целой планеты, когда преданность любимому, хотя и далёкому, мужчине, расценивается чуть ли не предательством целому миру. Женщину, на которую смотрят с излишней надеждой, а иногда и наоборот, с не скрываемым презрением, едва замечают дистанцию, установленную и поддерживаемую мной, чтобы иметь возможность устоять перед тем притяжением, которое отключает малейшую попытку сопротивляться, диктуемую разумом, и отдаёт всю власть желаниям тянущихся друг к другу тел. И чем сильнее я сопротивляюсь, тем больше мне самой хочется не устоять. Именно этот факт заставляет бороться с собой ещё усерднее.
Напряжение, постоянно меня сопровождающее, настолько вымотало меня, что только сейчас, прийдя в своих размышлениях к этому очевидному выводу, я ужаснулась осознанию, что среди всего моего окружения здесь лишь только Дэль, Злате и Мою важна я сама, а не та кровь, что течёт в моих венах, или те способности, которые она даёт, только им важны мои чувства, искренность и любовь, все же остальные, которые всяческими способами пытаются повлиять на принимаемые мной решения, просто манипулируют в попытке заставить сдаться и пойти по пути наименьшего сопротивления. И даже их распрекрасный Правитель, одна мысль о котором вызывает целую