Вот ведь негодницы, иронично посетовала государыня, прикрылись гостем. Вы, Степан, не приносите более столько, прошу вас. Мои девочки растолстеют.
Но ведь вкусно, мама. Самая бойкая Мария, как и всегда.
Старинные крестьянские рецепты! поддержал я разговор. Народная национальная кухня. Да и неловко пустым приходить, матушка, не невольте.
Я и не думала неволить, Степан, просто много. Но приятно, благодарю вас.
Это еда крестьян? уточнила Мария.
Именно так, ваше императорское высочество. брякнул я не подумав.
Мама, почему наши крестьяне питаются лучше нас? пришла в недоумение девочка.
Потому что твой отец великий государь, дочь моя. И вы ему ничего не оставили. Стыдно, дети.
Дети обиженно надулись.
Простите за нескромный вопрос, матушка, но мне некому его задать больше.
Спрашивайте.
Какое мясо предпочитает государь? Вы знаете, я обещал показать вашему мужу одно зрелище на природе. Думаю о сопутствующем обеде.
Николас любит говядину, Степан. Но он совсем неприхотлив.
«Говядина, хм. Значит, шашлык будет из баранины. Будем приучать к прекрасному. А то куда годится, на Кавказе война все больше разгорается, а в Петербурге шашлык не едят. Тоже мне, столица!»
Мягко и уверенно государыня завела разговор о Пушкине. О, я такое люблю. Её величество заметила, что мой бывший барин прекрасный человек. Я был полностью с этим согласен. Её величество весьма высоко оценила его поэтический дар. Я принёс извинения за то, что моё мнение близко к восторженному и назвал его Солнцем Русской Поэзии, отчего в восторг пришла уже она. А что идеальный момент ввести выражение в массы, пусть и дворянские. Государыня отметила, что Пушкин тонкий ценитель прекрасного. Я скромно заметил, что стараюсь учиться у этого великого человека. Государыня особо подчеркнула человеческую доброту Александра Сергеевича. Я подтвердил, что бывший барин мухи не обидит, приходится за него их бить, когда не видит. Иногда. Такой души человек! На том приблизительно и расстались.
Глава 8
Степан, решивший, что император отсутствовал по надуманной причине, ошибался. Его Величество
действительно был занят делом поважнее чаепития, и дело это не любило отлагательств. Он занимался политикой.
Карл Васильевич Нессельроде, министр иностранных дел Империи, с глубочайшей почтительностью и ласковым обожанием слушал речь своего повелителя. В душе его, однако, скребли кошки. Как человек ума не столько большого, сколько именно дипломатического, он не мог без страдания профессионала сравнивать государей действующего и предыдущего.
Александр Павлович был лжец, и лжец природный, искусный. Получивший прекрасное образование благодаря заботам Великой бабушки, освоив поведение человека безупречного воспитания, рыцарские манеры и умение нравиться женщинам, он не верил никому и никогда.
«Властитель слабый и лукавый» оценка Пушкина била не в бровь, а в глаз, но сам Александр пришёл бы от неё в восторг. Подбирая образ наиболее подходящий для его собственного выживания, остановился он именно на таком. Этот человек, начавший правление с навязанного (как ему казалось) отцеубийства, сумел переиграть всех. Он обыграл Наполеона, Талейрана, окружающую его знать, австрийцев, англичан, пруссаков, следующего за ним в очереди наследования брата, мать, сестру, турок, поляков, греков и австрийцев. При этом дело обставлялось так, что это его все обманывали, пользуясь прекраснодушием Благословенного, на что императору оставалось лишь беспомощно разводить руками и щурить близорукие глаза. Серьёзные противники, такие как упомянутые французы, разгадали его вполне, но слишком поздно. Наполеон, гордившийся своим талантом читать в сердцах и душах людей, очень быстро сообразил, что рыбка попалась крупная, мрачно одергивал любые насмешки в адрес русского императора, и указывал на то, что как раз этот государь Севера несёт в себе наибольшую опасность. Талейран заболел от стыда когда понял, что это не он продал Александра англичанам, а как раз Александр сбагрил его островитянам. Те, кстати, как и французы, более чем высоко оценивали способности русского императора.
Наивный и слабый, подлый и доверчивый, человечный и бездушный, открытый и презрительно замкнутый, предпочитающий женское общество мужскому, не стесняющийся говорить, что учится у женщин то была лишь часть масок покойного царя. Впрочем, и на счёт «покойного» были сомнения, в глубине души Нессельроде надеялся, что великий хитрец и в этот раз сумел увернуться. Предпосылки к тому были.
Александр всю свою жизнь провёл на лезвии ножа, змеем уходя из-под ударов, спасаясь там, где другой погиб бы. Карл плохо знал детали его юности, кроме общего понимания о существовании мальчика, а затем юноши между бабушкой с её всемогущими временщиками и опальным отцом.
Когда Павел занял престол, Нессельроде начал свое возвышение. Шестнадцатилетний офицер умел нравиться, говорить нужные слова в нужном месте и нужным людям дар полученный им от матери, чья семья отринула иудаизм во имя торговли, титула и истинной веры (волею обстоятельств оказавшейся лютеранством), отчего к двадцатилетию стал полковником. Сам Карл был англиканином, что так же объяснялось непосредственной ситуацией: в Лиссабоне, где он родился, другой некатолической церкви не нашлось.