Может тебе взять инструмент потолще? вкрадчиво произнёс я, когда она отложила загнутую иглу и подняла на меня глаза. Чтобы ухватиться как следует.
Голубоглазая красавица быстро справилась со своими эмоциями и взяла скальпель.
Ты уверена, что Гиппократ одобрит подобные методы? скептически заметил я.
Он давно умер, ему всё равно, ответила она, растягивая кожу возле предполагаемой вены двумя пальцами и коротко чиркая скальпелем вдоль руки.
Кажется я влюбился, томно вздохнул я, но ни один мускул не дрогнул на её лице.
Ожидаемо, что у неё банально не хватило силы прорезать мою кожу. Я и сам тогда едва справился и чуть не сломал нож, когда резал свою шею на собрании. Мне было крайне интересно, как она отреагирует, ведь я не собирался скрывать изменения в своём теле, поскольку это можно легко списать на божественное вмешательство, что добавит ещё больше мистики в это дело.
Девушка выглядела окончательно шокированной. Она закусила пухлую нижнюю губу, размышляя о чём-то, и одновременно скользя пустым взглядом по предметам в палатке. Пришлось сжалиться.
Эх, немощь, давай, я сам.
Под её изумлённым взглядом вгрызся зубами в собственное запястье и через секунду протянул ей руку, из которой хлестала кровь прямо на стол, её халат и лицо. При этом улыбка у меня была максимально хищная.
От такого зрелища она покраснела как помидор, её побледневшие руки мелко задрожали и девушка выбежала из палатки нетвёрдо переставляя ноги. Да уж, похоже, я слегка перегнул. Надо бы извиниться.
Но едва я встал со стула, чтобы её догнать и покаяться, как внутрь помещения ворвались пять морпехов и Дик Аттвуд с оружием наизготовку. Они дружно взяли меня на прицел и замерли. Я поднял руки и не дёргался.
Какого чёрта тут произошло, мистер Потапов? произнёс Аттвуд, скользя взглядом по залитому кровью помещению и пытаясь восстановить картину произошедшего.
Забор крови пошёл не плану, улыбнулся я и кивнул на окровавленное запястье. Девочка неопытная, рука дрогнула.
Он долго и молча смотрел на меня, что-то оценивая, но тут снаружи раздался разъярённый рёв раненого бизона:
А-а-а-а-а! Убью!
А через пару секунд в палатку ворвался профессор Льюис Элфорд, с перекошенным лицом. Он протаранил морпехов плечом и набросился на меня, даже умудрился повалить.
Сука! Тварь! Ублюдок! орал он, оседлав мою грудь и молотя кулаками моё крайне удивлённое лицо
Льюис, твою мать! запоздало спохватился Аттвуд и бросился оттаскивать спятившего профессора, схватив его сзади поперёк груди.
Да, Льюис, какого хера наконец возмутился и я, хватая его руки и отталкивая от себя агрессивного учёного вместе с вцепившимся в него сероглазым.
Едва вскочил на ноги, как тут же получил очередь в живот. И я не винил морпехов, они всё сделали правильно начальство лежит на полу, а целевой объект пригляда стоит в угрожающей позе.
Не стрелять! заорал
Аттвуд, выбираясь из-под профессора и с волнением глядя на меня, видимо пытаясь приблизительно оценить степень повреждения важного образца, которого согнуло в поясе.
А образцу было больно! Я держался обеими руками за отбитую требуху и думал о том, что лучше бы пошёл по пути силового захвата территории. Морщась и кряхтя распрямился, одновременно швыряя пули под ноги морпехам и зло шипя:
Нервы подлечи, урод!
Ладно, каюсь, уже одни их вытянувшиеся рожи стоили этой боли.
Вышли отсюда! рявкнул на морпехов поднявший Аттвуд.
А вот профессор продолжил лежать. Его тело мелко содрогалось, а до моего слуха доносился странный звук, похожий не то на скрип, не то на свист.
Покажи, Дик подошёл ко мне и задрал мою продырявленную одежду.
Мой идеальный пресс быстро наливался синевой, но на этом повреждения от короткой очереди из штурмовой винтовки и ограничились.
Ну и рожа у тебя, позлорадствовал я над крайне изумлённой физиономией Аттвуда.
Как? наконец выдохнул он, не веря собственным глазам.
С божьей помощью, хмыкнул я и кивнул в сторону профессора: Что это с ним?
Проклятье! Только не это! чертыхнулся Аттвуд и стремглав рванул из палатки.
Мне стало очень интересно и я рванул следом. Морпехи на выходе даже не успели среагировать, когда я пронёсся мимо них и догнал шустрого контр-адмирала, петляющего среди палаток. Кстати, надо будет как-нибудь спросить у него, отчего он лично везде присутствует, а не руководит процессом из уютного кресла.
Мы ворвались в одну из палаток для персонала и обнаружили там лежащую на кровати девушку, в окровавленном халате. И меня конкретно напрягло убранство этого жилища.
Оно было условно разделено перегородкой на две комнаты. В одной стояла заправленная раскладушка и тумбочка, а во второй находилось неимоверное количество медицинской аппаратуры. А кровать была навороченной медицинской кроватью-каталкой, с кучей дисплеев и пучками проводов с датчиками.
Сейчас вокруг девушки суетились люди. Подключали датчики оборудования, подвешивали капельницы и проталкивали в её рот трубки аппарата ИВЛ. За ту минуту, что я стоял и поражённо хлопал глазами, ей вкололи в вены обеих рук по пять объёмных шприцов с разными препаратами.
Что это с ней? тихо, чтобы не мешать медикам, спросил я Аттвуда.