Мы будем снаружи, кивнул Аттвуд, не вздумай выкинуть что-нибудь!
Да, да, поторопил я непрошеных гостей, идите на хер уже!
Пришлось крепко призадуматься.
Лифт к сеятелю находился в самом дальнем углу пещеры, возле будущего туалета и снаружи не просматривался, но пациент находился в сознании и это мне совсем не подходило. Для вида покряхтев, я оттащил носилки со страдающим за угол, к туалету, и склонился с доброй улыбкой на лице:
Сейчас ты уснёшь, а когда проснёшься, то будешь как новенький!
Техник слабо улыбнулся в ответ и кивнул. В этот момент я со всей дури пнул его в висок. Послышался отчётливый хруст, один глаз пациента закатился, а второй лопнул.
Что это было? раздался подозрительно-встревоженный окрик Аттвуда.
Ничего, запнулся просто, крикнул я в ответ, затирая подошвой расплескавшуюся жидкость.
Три минуты до необратимого повреждения мозга, услужливо проинформировал меня сеятель. И спустя миг зачем-то добавил: Совсем необратимого.
Ага, едва слышно произнёс я, всё ещё не привыкнув к мысленному общению, в биокорректор его, восстанови руку и голову. И удали память с момента удара.
Эх, жалко нельзя вложить в чужие мозги нужные воспоминания. Точнее какую-то мелочь, вроде узнавания лиц или объектов можно, а нечто комплексное и продолжительное нельзя. Там всё крепко завязано на определённых последовательностях и на личных ассоциациях типа запахов, цветов и звуков. Также велико влияние гормонального фона и ещё сотни переменных, которые сознание просто откажется воспринимать как часть себя. Этакое личное шифрование данных, так что подделать память оказалось невозможно. Навсегда стереть кусок жизни запросто, а вот заменить или дополнить фиг, даже с мощностями сеятеля.
Принято к исполнению, отозвался сеятель, когда я одной рукой зашвырнул девяностокилограммовое бездыханное тело в зонд.
Что за звуки снова забеспокоился сероглазый, но я не ответил, поскольку на языке крутилась только нецензурщина.
И вот зря не ответил! Тут же послышались торопливые шаги, и мне пришлось выпрыгивать наперерез Аттвуду, останавливаясь буквально в метре от него.
Куда по помытому шутканул я перегораживая коридор, недобро улыбаясь и уперев руки в бока.
Но, вместо ответа, на меня смотрит дуло пистолета. Ну что ж, дядя, ты сам напросился!
С видимым неудовольствием выдыхаю так, чтобы поток воздуха коснулся лица Аттвуда. Сероглазый непроизвольно моргает и этого времени достаточно, чтобы улучшенные мышцы выбросили правую руку вперёд с нечеловеческой скоростью.
Хватаю ствол оружия и резко, одним молниеносным движением, кручу от себя на сто восемьдесят. Аттвуд не успевает среагировать, а огнестрельный аргумент уже в моей руке и теперь тьма внутри ствола заглядывает уже в его душу. Слабина спускового крючка выбрана, рука не дрожит.
Он вздрагивает и отшатывается на шаг. С его указательного пальца капает кровь.
Какого в серых, расширившихся глазах, мелькает тень страха, но он быстро берёт себя в руки: Верните пистолет, мистер Потапов.
Выйдите нахер, мистер Аттвуд, у нас договор, бросаю оружие к его ногам и твёрдо, но без угрозы, смотрю ему в глаза.
Сероглазый несколько мгновений буравит меня тяжёлым взглядом, но после цыкает, поднимает оружие и уходит. Инцидент исчерпан.
Внешне я монолитная, уверенная в себе скала, а внутри пищу́ от восторга как же круто вышло! Ё-моё, да это было эпичнее, чем в любом боевике! Охренеть я крут!
Пока я восторгался собственной мощью и ловкостью, сеятель закончил восстановление техника и отправил его наверх.
«Прям пневмопочта» с усмешкой подумал я, за ногу вытаскивая из полости зонда «бандероль». Теперь аккуратно уложить на носилки и вернуть а это ещё что?
Что-то прощупывалось под тканью на неповреждённой руке. Расстегнул рукав и обнаружил неприятный сюрприз крошеный передатчик, приклеенный пластырем телесного цвета на сгибе локтя.
Рас, рас, яйцетряс. Проверка студийной аппаратуры, по-русски произнёс я в устройство, когда оторвал его от кожи и покрутил перед глазами.
Без камеры, слишком мал для датчика GPS, возможно, просто обычный диктофон без возможности транслировать сигнал совершенно бесполезная хрень!
Максимум, что они получат от записи непонятный металлический звук шагов робота, который вряд ли именно так и идентифицируют. Всё остальное на корабле работает абсолютно бесшумно.
Забирайте! крикнул в сторону выхода и почти сразу услышал торопливые звуки шагов.
Морпехи глазам своим не поверили, когда увидели совершенно целую руку техника. Медик прямо на месте осмотрел пациента, прощупал пульс и поднял на меня глаза:
Что с ним?
Без сознания, скоро оклемается, успокоил я врача, забирайте, он ваш.
Бойцы резво подхватили носилки и быстро промчались мимо задумчиво стоящего Аттвуда. Солдат не любит мистику, солдат любит, чтобы всё было предельно понятно.
А этот ваш, с едкой ухмылкой раскрыл ладонь перед лицом сероглазого и продемонстрировал трофей.
Прошло меньше пяти минут, Аттвуд говорил, смотрел на жучок и не моргал словно был глубоко шокирован. Каковы пределы ваших способностей, мистер Потапов?
Что касается исцеления, как можно многозначительнее улыбнулся я, то пациенту достаточно оставаться на краю мира живых, ну или пересечь грань в пределах не более пяти минут. А вот что касается остального убить я никого не могу, даже без участия бога, и вы тому лучший пример.