Всю ночь я крепко сжимал Амели в объятиях, словно она могла ускользнуть от меня. И правда, она может.
Что-то еще, какое-то глубокое и неестественное зло, развратило ее тело. Оно очернило ее душу и посягнуло на эти поразительные, янтарные глаза. Я просто надеюсь, что во мне достаточно силы, чтобы претендовать на сердце Амели.
Глава 8
Кроваво-красные глаза, задумчиво сужаются. Я знаю, что это плохо. Все закончится плохо для Амели... или меня.
- Определенно звучит так, будто она ведьма, - отвечает Сайрус, потерев темную щетину на подбородке.
Он взглядом сканирует полутемный бар на любителей подслушать, а затем поправляет свои очки. Впрочем, не о ком волноваться, владелец и управляющий баром Темный.
- А все дерьмо, связанное со Светлыми... как ты это, объяснишь?
- Свет в ней борется с этим. Но чтобы там не было, то зло, которое бежит по ее венам, сильное. Особенно, чтобы проявиться вот таким образом.
Пока я обдумываю теорию Сайруса, мы оба молчим и потягиваем нашу отраву. Еще несколько постоянных клиентов заходят с наступлением ночи. Тьма пробуждает зверей к жизни.
- С кем ты еще говорил о ней...- оглядывается он, чтобы убедиться,
что никто не заинтересовался нашим разговором. - ...о ее наследии?
- Ни с кем, - отвечаю я, качая головой. - Я еще никому не рассказывал, кроме тебя.
- Ты ведь понимаешь, что это значит для нее.
Ему нет необходимости произносить. Я точно знаю, какая судьба уготована для Амели. Что это еще может быть.
- А она помнит о той ночи?
Я качаю головой.
- Ничего не помнит. Впрочем, она упоминала о сне... сказала, что он ее напугал.
Сайрус смотрит поверх своих темных очков, его красные глаза блестят от жажды крови.
- Продолжай.
Я делаю глубокий вдох, не желая произносить слова вслух. Я знаю, как это прозвучит. Дерьмо, даже в моей голове звучит это весьма сомнительно.
- Ей приснилось, что я лежал на земле в луже крови и умирал. А она...она стояла надо мной, словно убийца.
- Дерьмо, - пробормотал Сайрус.
- Ага. - Я залпом выпиваю свой бурбон и знаком подаю, чтобы повторили. - Если на чистоту, что ты об этому думаешь? Что мне делать?
Я вижу, как брови Сайруса ползут вверх над очками.
- Ты ведь заботишься о ней?
Я опускаю глаза на деревянную столешницу.
- Больше, чем о своей тупой заднице.
- Хммм, - фыркает он. Сайрус наклоняет стопку с остатками крови, настоянной на виски. - Я вернусь на Скиатос. Пороюсь кое-где. А ты в это время делай то, что она сказала.
Я поднимаю глаза и встречаюсь с его хитрой ухмылкой. Хоть и не специально, но сейчас Сайрус с его клыками выглядит еще устрашающе.
- Что?
- Ты делаешь то, что она тебе скажет. Ты поможешь ей. Спасешь ее. - Он шире улыбается для пущего эффекта, и я вижу проблеск того шаловливого человека из моего детства. - Ты любишь ее.
- Я не знаю, - говорю я, качая головой, хотя с трудом могу скрыть ухмылку на лице. - Я не знаю возможно ли это.
- Но чтобы ты не делал, - строго, почти шепотом добавляет он. - Ты не рассказываешь о ней не единой душе. Я серьезно, Нико. Ты ведь понимаешь, что твои враги могут сделать с подобной информацией? Это все равно, что дать им в руки заряженной ружье.
- Знаю. Знаю это, Си. Но как я могу защитить ее? И что заставляет тебя думать о том, что у нее есть какие-либо чувства ко мне?
- Она ведь спит с тобой каждую ночь?
- Да.
- И ведь кроме нее, никто так долго не задерживался в твоей комнате?
- Верно.
- Значит, я не думаю, - замечает он, уверенность слышится в его глубоком, хриплом голосе. - Я знаю.
Ночь необычно теплая для осени, а электрический заряд в воздухе посылает чувство покалывания по всей коже. Это необычный вечер.
Хэллоуин, а значит - гораздо больше, чем упыри, гоблины и конфеты для детишек. Темные выбрались поиграть.
Я иду в свою комнату, уворачиваясь от фальшивой паутины, приведений из простыней и другой безвкусицы.
Девочки весело разоделись, и теперь будут зарабатывать себе на пропитание. Любой на Хэллоуин немного более восприимчив и открыт.
Амели не было в комнате и что-то внутри меня сжалось. Я хочу сказать ей, о своих чувствах.
Сказать, что буду заботиться о ней и сделаю все, чтобы защитить. Сказать, что ее работа в качестве домашней сексуальной прислуги, была лишь предлогом, чтобы удержать ее около меня.
Затем, я надеюсь, черт подери, она хоть что-то чувствует ко мне. Что-то достаточно сильное, чтобы красивая девушка осталась с чудовищем.
Я наливаю бокал бурбона, но он не успевает коснуться моих губ. Бокал разбивается об стену на миллион крошечных осколков, красновато-коричневая жидкость растекается по полу.
Я смотрю в яркие, голубые глаза, плотно сжимаю губы и скрежещу зубами в ярости. Холод охватывает мое тело, зажигая раскаленное пламя в руках. Наполненные яростью, мои глаза светятся.
- У тебя тридцать секунд на то, чтобы объяснить почему ты в моей комнате, прежде чем я оторву твою голову и пну ногой это дерьмо обратно на Скиатос. - Моя рука плотно сжимается вокруг шеи, поднимая незваную гостью на пять сантиметров от пола.
- И я тебя рада видеть, Нико, - улыбаясь через боль произносит Аврора. - Вижу ты скучал по мне. Вполне радушный прием ты мне устроил.