Допив, он отдал ей кубок и, помедлив, проговорил:
Спасибо.
Ее ресницы дрогнули. Ясно, что она может здесь делать только одно быть утехой каждого, кто пожелает Да, говорят, и все их женщины распутного нрава Но он все же спросил:
Кто ты?
Она помолчала.
Меня зовут Дарина и, словно угадав, о чем он думает, отведя взгляд, тихо закончила: Мне уйти?
Как хочешь. Он и сам не знал, хочется ли ему, чтобы она ушла. Она замерла рядом, так, что даже дыхания не было слышно, а потом снова протянула руку, отвела со лба его слипшиеся волосы.
Как же ты смог сделать такое не договорив, она закусила губу. Я позову врача?
Не надо. И, видя, что она хочет встать, повторил более твердо: Нет!
Он невольно дернул рукой, огненная волна боли снова захлестнула его, и он как в тумане видел рядом испуганные глаза и, словно издалека, слышал отчаянный шепот все, все, я не иду, а потом, когда боль постепенно схлынула, увидел, что она сидит, вся сжавшись, будто оцепенев. Ну, а ей-то что? Странная девица, и впрямь словно не в себе И отчего она взялась ему угождать, из любопытства, от скуки? Так досадили свои, что готова услужить врагу? Или теперь можно не считать его врагом? И она просто Это было бы хуже всего потому что это правда! Переведя дыхание, он с холодной усмешкой взглянул на лежащий рядом меч и отвернулся, далекий свет вдруг как-то так лег на лезвие, что слепил глаза. «Ты свободен» «и будешь жить долго». Вот приговор? Нет, боги не осудят его на это, неужели он прогневил их так сильно
Ты уже выиграл свою войну.
Наверно, он говорил вслух, или она умеет читать мысли?
И не только свою, а всего Рима. Царь Порсенна завтра отправит послов с предложением о мире «Этот народ непобедим», таковы были его слова
Ты не лжешь?!
Да, пожалуй, я ошиблась. Уголки ее губ чуть дрогнули в улыбке. Не завтра, а сегодня. Видишь, уже светает День будет ясный
«Тин буда еснои» Небо на востоке начинало бледно синеть, повеяло свежим утренним ветром. Сумрак рассеивался, и теперь он лучше разглядел ее лицо. Она была не такой юной, как ему показалось вначале похоже, его ровесница. И очень хороша собой.
А вот ты думал неправду. Она помолчала, глядя куда-то в сторону, в предрассветную мглу. Ты будешь сражаться, пока жив.
Что еще ты мне нагадаешь?
Я не ворожея Но и не слепа, вижу, с кем говорю Твоя мать должна гордиться тем, что родила такого сына. А твоя жена что ей выпала честь иметь такого мужа.
Матери я не помню, и у меня нет жены. Он сам не знал, почему сказал ей это, ведь кто она ему?
Значит, большая честь ожидает ту, кто станет твоей избранницей
Уж не ты ли на это надеешься? он усмехнулся, наблюдая за ней. Этот разговор немного отвлекал от боли, от лихорадочных мыслей, обычный разговор, какой ему случалось вести множество раз с подобными ей. Ведь она такая же, как все эти девки, на которых не женятся, которых можно просто взять, когда появится желание, как берешь чашу вина. Или не такая?
Она задумчиво посмотрела ему в глаза и спокойно улыбнулась, словно не заметив насмешки.
Наверно, я была бы плохой женой. Потому что не стала бы ждать, пока ты вернешься с войны.
Утешилась бы с другим?
Пошла бы за тобою следом!
Вот как У вас женщины навязывают свою волю мужчинам? Усмехаясь, он с любопытством взглянул ей в лицо. Наверно, поэтому мы издавна побеждали вас, и так будет впредь.
Она не успела ответить. Послышались шаги, и, вынырнув из зыбкого сумрака, рядом замаячила чья-то мощная фигура.
А, вот ты где! А я тебя все ищу
Новоприбывший ступил к девушке, рывком обхватил ее за плечи.
Хед еле Иди сюда и, рассмеявшись, с силой прижал ее к себе. Что, не признала? Идем, согреешь мне постель
Прочь, акоене! она яростно рванулась. Я не хочу!
Да ну? Вчера ты была поласковей!
Оставь ее!..
А ты что за тот замолчал на полуслове, встретив взгляд противника и одновременно почувствовав холод лезвия на своем горле. И взгляд, и сталь обещали верную смерть, но та, что во взгляде, была страшнее. Отшатнувшись, этруск отступил на несколько шагов.
Это ты, римлянин Ну что ж, уступаю. и, хрипло переведя дыхание, оскалился в ухмылке. Бери ее себе, верно, у вас в Риме нет таких красоток!
Они снова остались одни, в предрассветной тишине и полутьме. Он вернулся на то же место у стены, положил меч по левую руку как теперь будет всегда. А девушка стояла, не шевелясь, не поднимая глаз.
Прости, с трудом выговорила она.
За что? он удивленно взглянул на нее. Не ответив, она передернула плечами, словно от холода, и еще ниже опустила голову.
Я не такая Поверь
Это дело твое.
Она выпрямилась, резко, как от удара, и молча посмотрела ему в глаза. А потом, прежде чем он успел что-то подумать, опустилась перед ним на колени, обняла его за шею и поцеловала в губы, и он услышал шепот:
Я всегда буду помнить тебя.
В следующий миг, порывисто отстранившись, она встала. Шорох платья, тихий звон украшений и она исчезла, словно растворилась во мгле.
Царь поверил его словам и на другой же день отправил в Рим послов. Устрашило его и первое покушение, от которого он уберегся лишь по ошибке убийцы, и опасность, грозящая впредь столько раз, сколько будет заговорщиков. И он сам предложил римлянам условия мира: пусть они возвратят ему часть вейянских владений, захваченных в прежнее время